Ночью, зимнею порой,
когда пурга деревья крыла снегом,
шёл в сугробах домовой
с больше, чем он сам, конвертом.
Мороз его пугать не смел,
хоть и в лаптях был он и в лёгонькой рубашке.
Письмо он нёс, так быстро, как умел.
Письмо для Дедушки Мороза, от знакомой - Машки.
Она не знала, что желать,
а время шло - недели быстро пролетали.
Вдруг мама начала хворать.
Так сильно - врач лишь разводил руками.
В заботах, над кроватью мамы хлопоча,
забыла Маша о поре волшебной, зимней.
Трудилась, убиралась и готовила сама, подмоги не ища,
а домовой тихонько наблюдал за ней.
И ночью, вот уже и праздника канун,
он самолично Дедушке письмо составил,
и не тяня ни лямки, ни струны,
собою же в Устюг письмо отправил.
Его сбивало ветром, он в сугробах утопал,
но продолжал идти, с надеждой, что успеет к сроку.
Внезапно, поступь за собою услыхал
и злобный рык, принадлежащий волку.
"Не тронь меня!" - письмом закрывшись, домовой просил,
а волк причмокнул и оскалил зубы.
Письмо понюхал. Хвать домового со всех волчьих сил,
закинул на спину к себе и побежал. За ним лишь снега клубы.
Не больше двух часов, при скорости такой,
прошло. Добравшись до избушки Деда,
стучали - бесполезно. Волк тогда устроил вой
и дверь открылась! Все! Победа!
Успели. Дед Мороз прочёл письмо
о Машиной судьбе печальной
(был удивлен, что с домовым волк заодно).
Дал им игрушку ёлочную и листочек чайный.
Обратный путь был легче и быстрей.
В двенадцать ровно, Маша, дверь открыв на стук,
в снегу увидела игрушку и листок на ней
и больше ничего - лишь снег вокруг.
Чай заварила и с малиной маме подала,
дождавшись, чтобы та всё выпила до дна,
уснула прям на стуле - устала, много не спала.
Ей снилось, как гуляет с мамой по лесу она.
А утром, глаз один открыв,
себя нашла в постели с шёлка,
а рядом, напевая праздничный мотив
и пританцовывая, мама наряжала ёлку.