В начале XX в. в российском обществе наблюдался повышенный интерес к различным техническим
новинкам.
Строились новые морские суда, были закуплены во Франции несколько аэропланов, созданы
первый отряд авиаторов и отдел воздухоплавания, который возглавил великий князь
Александр Михайлович. В этот отдел в 1909 г. был принят талантливый инженер - изобретатель в области кораблестроения и военно-морского дела Лев Мациевич (1877 - 1910 гг.).
Весной 1909 г. на очередном заседании военно-морского кружка в С.- Петербурге он выступил с докладом
"О состоянии авиационной техники и возможности применения аэропланов в военно-морском флоте"
и сумел убедить часть присутствующих, что возможны взлет аэропланов с палубы авианесущих кораблей
и посадка на неё, что строительство авианосцев значительно повысит обороноспособность страны.
Было также много скептиков, т.к. идея была слишком новой и революционной для того времени.
Но Л. Мациевич всё детально продумал в техническом плане и был уверен, что идею можно реализовать.
Интересно, что многие технические решения и основные принципы Л.Мациевича успешно применяются
при строительстве современных авианосцев - плоская палуба для взлета - посадки без надстроек,
усиленные шасси аэропланов, разгонная лебедка - катапульта для взлета, ангар на нижней палубе,
лифты для подъема аэропланов, сети для торможения и др.
Параллельно с идеей создания авианосцев Л.Мациевич обдумывал возможность установки аэропланов
на поплавки и создание гидроаэропланов, а также устройств для спасения пилотов при аварийной
посадке не воду.
Проект первого в мире русского авианосца и другие идеи Л. Мациевич изложил в докладной
записке на имя начальника Морского генерального штаба Российской империи и передал её
в канцелярию 23 октября 1909 г.
Техническая комиссия рассмотрела проект и вынесла решение - "проект интересный и полезный для
военно-морского флота". Но казначейство отказалось финансировать "фантазии и прожекты",
т.к. задачи морской разведки, связи и защиты кораблей может выполнять авиация наземного
прибрежного базирования, а денег в казне как всегда нет.
Проект отложили в надежде на добровольные пожертвования.
Энтузиазм и новаторские идеи Л.Мациевича были замечены и высоко оценены Императорским домом
и в начале 1910 г. его направили в Францию изучать мировой авиационный опыт и руководить комиссией
по закупке аэропланов для России. Здесь же в авиационной школе А. Фармана он прошел теоретический
и практический курс подготовки пилотов.
13 сентября 1910 г. Л. Мациевич, имея лицензию пилота, вернулся в С.- Петербург, где сразу же принял
участие в авиационном празднике на Комендантском поле.
На фото - Л. Мациевич готовится к взлёту на французском " Farman F - IV ".
Л. Мациевич и другие 10 пилотов катали желающих подняться в воздух, ставили рекорды дальности
полета, высоты, ночных полетов, времени нахождения в воздухе и скорости. Л. Мациевич хотел улучшить достигнутый рекорд высоты, но на высоте 400 метров его самолет начал разваливаться. Как заключила
комиссия, лопнувшая проволочная стяжка попала в винт, разрушила его лопасти, намоталась на вал,
мотор сорвался с креплений, нарушилась центровка и вся конструкция стала разрушаться, пилот выпал
из аэроплана и погиб. А, возможно, была диверсия. Л. Мациевич ещё в студенческие годы вступил в
группу социал-революционеро<wbr />в и, возможно, ему поручили погубить реформатора Столыпина, который согласился подняться в воздух с Л. Мациевичем и затем благополучно был доставлен на землю. Задание партийных товарищей не было выполнено и одну из стоек могли после этого подпилить.
Л. Мациевич погиб 24 сентября 1910 г. Хоронил его весь С.-Петербург.
Пилот Л. Мациевич стал первой жертвой авиационной катастрофы в России.
А в Европе в марте 1910 г. в бухте около Марселя успешно взлетел с поверхности воды первый в мире поплавковый гидроаэроплан, а в США в ноябре 1910 успешно взлетел с палубы корабля аэроплан,
пилотируемый американцем Юджином Эли. Через два месяца, взлетев с прибрежного аэродрома,
Юджин Эли впервые совершил посадку на броненосный крейсер, оборудованный так же,
как и предлагал Л. Мациевич.
Вот уж, воистину,- " Нет пророка в своем отечестве !"