Я этот телемост видел. С нашей стороны его вел Познер, а со стороны США Фил Донахью.
Вот не надо всех записывать во враги народа.
Филу сильно за эти телемосты доставалось. Не все хотели, чтоб американцы и русские задружились на уровне простых аудиторий.
Образ врага нужен был корпорациям в США, но он и в СССР позволял все свои лоханухи списывать на происки агентов ЦРУ.
А телемосты это разрушали.
Поэтому их и запретили.
А фразу сказанную тогда про секс многие поняли правильно.
Просто Людмила не подготовленный оратор и выпалила то, что пришло в голову неловко.
Суть была такая, что в те годы слово секс не означало то, что сейчас. Но люди забыли так, будто им мозги протерли.
Было в ходу слово "трах". Для этого дела, а сексом считали дела заграничные. Когда женщина изощряется как-то по-иностранному, развратно, за деньги. И когда молодые готовы прилечь просто ради интереса.
А все было не так.
Много девочек себя блюли, не подпускали до свадьбы, девственность среди мужчин ценилась, беспорядочные связи не одобрялись, а кто из женщин так себя вел, считали шлюхами.
Это было так. И она и хотела сказать, что у нас мозги развратом не проедены, мы к половой жизни в большинстве относимся ответственно. И порядочных женщин и мужчин уважаем. Что у нас нет толерантности к вседозволенности, разврату и ЛГБТ. В общем, что у нас нет порнухи откровенной.
Но высказалась как простая русская женщина, вместив все в одну фразу.
А издеваться над этой фразой сразу стал тот 1% людей, которые назывались- гнилая интеллигенция. Люди, преклонявшиеся перед западными шмотками, порножурналами, которые они с загранки привозили и здесь переснимали подпольно и за деньги размножали, которые и сами в своем кругу имели и гомо и садомазохистов и прочих разных людей. Для них-то секс был. И они считали, что он везде такой, просто все притворяются.
А на самом деле в нас было много романтики, неловкой страсти.
У нас парень мог со шлюхой переспать и предложить ей жениться.
Теперь трудно представить.
Особенно тем, кто и здесь из тех старых крокодилов сидит на БВ и поливает гнусью ту нашу жизнь.
Да мы ехали реально за туманом и за запахом тайги.
Сам я в ней клюкву собирал студентом.
А еда у нас кончилась, мы ели сухари с подсолнечным маслом.
Чуть летчика прилетевшего не съели.(Шучу).
Это был другой мир. И эта фраза из другого мира для других людей.
Теперь мы его давно потеряли. Развратились.
Смеемся.
Стыдимся.
А по мне, ничего она дурного не сказала.
Слова за десятки лет имеют свойство менять первоначальный посыл.
Особенно, когда их топчут сапогами без чувства и понятия.