Русская публицистика XVIII века отражала интересы нарождающейся русской интеллигенции. Несмотря на то, что практически все первые русские журналисты формально принадлежали к сословию дворян, они часто критиковали дворянско-помещичьи порядки, государство, коррупцию, призывали к углублению политики Просвещения и переменам в стране. Косвенно это отвечало также интересам буржуазии, также нарождавшейся и только начинавшей осознавать свои интересы.
К началу 19 века в Англии сложилась конституционная, или парламентская, монархия. Асновное содержание этой формы правления:"Король царствует, но не руководит". Реальная власть перешла к парламенту, который сложился из представителей буржуазных партий. Во Франции были частые смены правления. Франция за время своего существования успела побывать королевством, трижды республикой, дважды империей...Там не успевала сформироваться какая-то определённая форма власти. Частые смены правительства опустошали казну, недовольство народа возрастало.
Одним из первых детальную классификацию исторических источников
предложил немецкий историк XIX века И. Дройзен. Он разделил все
многообразие продуктов целенаправленной человеческой деятельности на
исторические остатки и исторические предания (исторические традиции)
[5].
Согласно Дройзену, речь, письмо, изображение — составляют историческую традицию. Она подразделяется на устную (песнь, сага, рассказ, легенда, анекдот, пословицы, крылатые слова) , письменную (генеалогические таблицы, исторические надписи, мемуары, брошюры, газеты и т. п. ) и изобразительную (географические карты, иконография исторических личностей, планы городов, рисунки, живопись, скульптура) .
По мнению Дройзена, непосредственными результатами самих событий являются так называемые остатки:
Произведения всех наук, ремесел, искусств, свидетельствующие о потребностях, способностях, взглядах, настроениях, состояниях;
Данные языка;
Обычаи, нравы, учреждения;
Монументы;
Деловые акты, протоколы, делопроизводственные и всевозможные административные документы.
Некоторые историки полагают, что Гитлер не случайно выбрал эту дату — 22 июня. Мол, 22 июня капитулировала Франция, то же самое ожидает и Россию. На самом деле все не так однозначно. 18 декабря 1940 года в Берлине фюрер подписал «План Барбаросса», в котором детально были расписаны приготовления по нападению на Советский Союз в мае 1941 года. Готовность армии к вторжению была определена 15 мая 1941 года. Почему же война с СССР была отложена более чем на месяц? Этому есть сразу несколько объяснений. Во-первых, фюрер надеялся, что «с минуты на минуту» под авиационными ударами люфтваффе запросят пощады англичане. Но этого не произошло. Более того, 10 мая 1941 года Рудольф Гесс, облачившись в форму лейтенанта люфтваффе, на новеньком самолете «Мессершмитт» перелетел в Англию, чтобы сдаться британским властям. Опасаясь быть сбитым, он выбросился с парашютом над территорией Шотландии, над имением, которое по его сведениям должна была принадлежать герцогу Гамильтону, который жил у Гесса в Берлине во время Олимпиады 1936 года. Высокопоставленный чиновник третьего рейха (в списке наци Гесс шел вторым после фюрера) хотел предложить британцам мир. Но вместо этого попал в тюрьму Тауэр (англичане расценили этот перелет как чудовищную инсценировку). А что если допустить, что Гесс перелетел в Англию не втайне от Гитлера, а выполняя его чудовищный план по дезориентации Сталина? Мол, принято ругать немцев, а мы не такие уж агрессивные, со всеми готовы жить в мире. И с заклятым врагом - Англией, и тем паче с заклятым другом — СССР. Ведь чернила на пакте Молотова-Риббентропа еще не успели высохнуть. Таким образом, перелет Гесса был наживкой, а для того, чтобы Сталин поверил в возможность мирного сосуществования с Германией, должно было пройти определенное время…
Во-вторых, для вторжения в СССР нужно было создать как минимум троекратное превосходство в живой силе и технике хотя бы на участках предполагаемого наступления. Меньшее соотношение не гарантирует победы. Если бы Сталин безучастно наблюдал за военными приготовлениями немцев, не подтягивая к западным границам советские дивизии, война могла бы начаться еще в мае. Но части советских войск на западные границы все прибывали и прибывали. Создать необходимый баланс так и не удавалось. И тогда было решено перенести сроки начала вторжения на пять-шесть недель. Но откладывать нападение в долгий ящик Гитлеру тоже было очень невыгодно. Все слышали о ноте немецкого правительства, переданной в Берлине советскому послу в Германии Деканозову 22 июня 1941 года, но мало кто этот документ видел. Между тем, сегодня ее можно спокойно прочитать. Там, между прочим, есть и такие сроки: «…правительство рейха овладело документами, свидетельствующими об интенсивных военных приготовлениях Советского Союза во всех областях. Эти документы подтверждаются и найденным недавно в Белграде отчетом югославского военного атташе в Москве от 17 декабря 1940 года, в котором, между прочим, дословно говорится: «По данным, полученным из советских кругов, полным ходом идет перевооружение ВВС, танковых войск и артиллерии с учетом опыта современной войны, которое в основном будет закончено к августу 1941 года. Этот срок, очевидно, является и крайним (временным) пунктом, до которого не следует ожидать ощутимых изменений в советской внешней политике». То есть на СССР необходимо было напасть до августа 1941 года, иначе блиц-криг ставился под угрозу невыполнения… Конечно, можно вполне допустить, что отчет оказался «фальшивкой», но фюреру нужен был повод, хотя бы формальный. Чтобы пояснить своему народу, ради чего развязывается война…