В черевичках на босу ногу Наташенька, Наталья Кирилловна, спускалась утром на погребицу. Шла туда с тремя девками, но сама и замок отпирала и слезала по холодной и скользкой лесенке на лед, где рядами стояли молочные крынки, деревянные чашки с простоквашей, чаны браги и пива, кадушки с соленьями и недельный запас свежей убоины. Охватывало боярышню запахом плесени и пронзительным холодком, который, пожалуй, был даже приятен после сна в душных дядюшкиных горницах. Руками прекрасными и белоснежными подавала снизу девкам разные припасы, сколько было надобно к столу и на дворню, а себе за труды прихватывала моченое яблочко, которое очень любила есть по утрам раньше всего прочего. Отсюда две девки уходили в поварскую, а боярышня с третьей навещала еще подполье, где хранились вина и наливки,-- тоже выдать дневной запас. И когда шли по двору -- со всех концов сбегались и слетались к ним куры, гуси, кривобокие утки и провожали до крыльца. Приодевшись со скромностью, но как полагается боярышне, Наталья Кирилловна спешила в приходскую церковь соседнего с Алешней села Желчина. Здесь у нее было свое место -- у стенки под правым крылосом, не на виду. Молилась усердно, а о чем молилась -- ее дело. Называли ее желчинской черничкой и дивились, что она неохотна до игрищ и хороводов и столь прилежна к молитве. Молодые соседи, дворяне Коробьины, Худековы, Ляпуновы, Остросаблины, Казначеевы, заманивали ее в общее веселье редко и с трудом, а когда удавалось, то все девушки вкруг нее как бы линяли и выцветали, и больше смотреть было не на кого,-- смотрели на нее. Ее такое внимание смущало: посидит немного и уходит домой, где дела по хозяйству всегда много, потому что дядюшка, отцов братец, боярин богатейший, только на нее во всем и полагался и любовно называл ее "племянинкой Кирилловной". Была весна ее жизни, преддверие будущего. И это будущее рисовалось простым: богатые родичи пристроят в замужество за равного человека, хоть незнатного, но с достоинством. И тогда будет свое хозяйство и своя семья. Была Наташенька очень красива: с юности рост большой, статна, бела, над черными глазами -- коромысла бровей, волосы длинны и густы. Характер покладистый, вид смирненький, ласкова,-- а что на душе у девушки, про то ни родители, ни подружки не знают.
Я надул с утра полшины, <span>Вытер тряпкой полмашины, </span> <span>Пол-игры сыграл в футбол, </span> Полсела за кошкой брел.<span>Очень много разных дел: Пол-урока отсидел, Быстро сделал полпримера, Прочитал пол- "Пионера",</span><span>В магазин пришлось пойти. Но вернулся с полпути. Мух ловил я с полчаса,- Тут и ужин начался...</span><span>-Ты привыкший к половинкам, После стольких "полудел" Съел пол-ужина? Скажи нам! -Нет, я ужин целый съел!</span>
Выправка, блеск в глазах и кончики пальцев у виска. Шапка идеально "сидит" на голове мальчика, портфель держит уверенно и отдает честь пожилому человеку. Улыбка до ушей яркая и искренняя. Красные погоны украшают плечи паренька, а из под шапки выглядывает непослушное ухо. Пояс поверх верхней одежды украшается яркой золотистой пряжкой, что очень идёт молодому бойцу. Небольшой румянец на щеках придаёт ему детские черты лица. Ноги вместе, носочки врозь. Прям стоит по стойке смирно. <span>Высокие валенки или же ботинки. Тёмные штаны выглажены,
ни одной мятой складочки. Сразу видно, что Суворовец! </span>