1) <span>Дом расположен на очень невыгодном, открытом всем ветрам месте. Деревня производит убогое впечатление, так как Манилов совсем не занимается хозяйством. Дом Манилова ветхий, открытый всем ветрам. Повсюду виднеются худенькие березы. Пруд полностью оброс ряской. Единственным опрятным местом в его поместье является аккуратная беседка, которую он величает как «Храм уединенного мышления». Не блещет красотой и его кабинет – он покрыт дешевенькой синенькой краской, которая со стороны кажется серой.</span>
<span>2)<span>Мысли Манилова хаотичны. Зацепившись за одну тему, они могут улететь далеко прочь, отречься от реальности. Он не способен думать о настоящем, тем более принимать какие-то важные решения этот персонаж не в силах. Всю жизнь он пытается обернуть в изысканные словесные формулы – и действие, и время, и смысл.</span></span>
<span><span>3)не знаю</span></span>
<span><span>4)О<span>браз Манилова типичен для своего времени. Именно из сочетания подобных качеств и происходит понятие «маниловщина».</span></span></span>
Многое уже сказано... В очередной раз удивляюсь, как автору удается найти в современных событиях и людях то, что было раньше, в его детстве. Ведь иногда кажется, что нет сейчас ни крапивинских мальчишек, ни крапивинских взрослых.. А потом вдруг глянешь вокруг - да вот же они :) Говорят немного иначе, увлекаются другими вещами, но они есть.
Да, реальность абсурдна и страшна, та же ЮЮ - кошмарное лицемерие. И трудно поверить, что мы можем что-то изменить и противостоять этому, но, если не верить - тогда как жить? Крапивин, по-моему, верит. И "крапивинские" герои существуют на самом деле.
Как и большинство произведений автора, эта книга и для детей, и для взрослых, "никто не уйдет обиженным":) И я буду её перечитывать.
<span>Принципы их поведения немало обусловлены представлениями о добре и красоте. Есть в драме и еще один тип характеров. В чем-то близки друг к другу Бубнов, Сатин, Барон. Они смирились с положением «босяков», откровенно занимаются шулерством, цинично издеваются над несчастьями и чудачеством ближних, равнодушны к преступлениям. И одновременно - верно и глубоко судят о жизни и о человеке. Проницательностью, смелостью суждений и какой-то затаенной, выраженной чаще в песне тоской по воле и правде дороги эти персонажи автору. Природный ум, обреченный на бездействие, - вот противоречие их исходной позиции. Но вовсе не конечной! Мироощущение Сатина (в меньшей степени Барона, Бубнова) имеет свое развитие. Первое действие «На дне», где, как уже говорилось, каждый персонаж высказывается, не обращая внимания на других, позволяет понять их склонность и «расстановку» в подвале Костылева. Серьезные изменения внутреннего состояния действующих лиц драмы начинаются с появлением в конце этого акта Луки. Почему? Ответ на вопрос скрывается в незаурядной и сложной натуре нового участника событий. На восхищение Анны его добротой Лука говорит о себе: «Мяли много, оттого и мягок». Тяжелый жизненный опыт, бесприютные скитания Луки обусловили основные черты его психологии. Среди них - острый интерес к людям. «Понять хочется дела человеческие» - определяет свое главное желание Лука. Он, действи- 463 тельно, очень скоро понимает всех обитателей ночлежки и каждого в отдельности. Оценки старика точны, остроумны, образны. Но его влекут новые загадки самого широкого свойства. Собравшись в «хохлы», Лука размышляет: «Слыхал я, - открыли там новую веру… поглядеть надо… да!.. Все ищут люди, все хотят как лучше… дай им, господи, терпения!» Лука стремится постичь человеческую природу. На этом нелегком пути он приходит к ряду мудрых наблюдений. «Есть - люди, а есть иные - «человеки», то есть «есть земля неудобная для посева… и есть урожайная земля… что ни посеешь на ней - родит», - смело говорит Лука Костылеву, чем вызывает естественный гнев кровопийцы-хозяина. Но в целом представление Луки о достижениях человечества оптимистичное: «Люди-то? Они - найдуй Кто ищет - найдет… Кто хочет крепко - найдет! < Они - придумают! Помогать только надо им, девонька… уважать надо», - уверенно откликается старик на мечту Наташи о будущем. Сам Лука будто внимателен к бедам и страданиям Анны, Насти, Наташи, Актера, Пепла, Клеща и др. Удивительно ли, что к страннику тянутся жители костылевского подвала! Лука кажется им единственным защитником несчастных. Есть между тем во взглядах Луки глубокое противоречие. Он как-то сказал Сатину: «… для лучшего люди живут, милачок! Вот, скажем, живут столяры и все - хлам-народ… И вот от них рождается столяр… такой столяр, какого подобного и не видала земля. Всему он столярному делу свой облик дает… и сразу дело на двадцать лет вперед двигается… Всяк думает, что он для себя проживает, ан выходит, что для лучшего человека живут!» На основе такого убеждения - все образуется само собой - рождается пассивное ожидание Луки. Отсюда - особое отношение к окружающим, особый тип его поведения. Старика не занимают перспективы роста отдельной личности, он склонен принять любой вариант ее проявлений: «Всяко живет человек… как сердце налажено, так и живет… сегодня - добрый, завтра - злой». И вера в высшее начало, с точки зрения Луки, не обязательна: «Коли веришь - есть; не веришь - нет… Во что веришь, то и есть». Открывается возможность «приспособиться» к жизни, не замечать ее подлинных сложностей, запросов и собственных ошибок: «Она, правда- то, - не всегда по недугу человеку… не всегда правдой душу вылечишь…» И Лука приспосабливается. При появлении в ночлежке он рекомендует себя так: «Мне все равно! Я и жуликов уважаю, по- моему, ни одна блоха - не плоха: все - черненькие, все - прыгают… так-то. </span>
«Бунтовщик хуже Пугачева» — так сказала Екатерина II, прочитав книгу А. Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». На первый взгляд это явное преувеличение. Мощная Крестьянская война под предводительством Е. И. Пугачева потрясла феодальную Россию, перепугала императрицу и помещиков и была разгромлена с большим трудом. Но чем мог быть опасен Александр Радищев? Сын пензенского помещика, Радищев учился в Пажеском корпусе, был послан в Лейпцигский университет, по возвращении служил в армии, затем чиновником Петербургской таможни. За его спиной не было ни революционной организации, ни армии восставших, и расправиться с ним не составляло большого труда. Все это так. Но крестьянская война была лишь стихийным протестом доведенных до отчаяния крестьян, пытавшихся посадить на трон своего, «доброго» царя. Предшественники Радищева — русские просветители — критиковали помещичий произвол и крепостные порядки, но не требовали уничтожения крепостного права и надеялись, что императрица осуществит их проекты и предложения.
В своей книге Радищев заклеймил крепостное право. Он писал, что крепостной крестьянин «заклепан в узы» и «в законе мертв», что его заставляют «шесть раз в неделю ходить на барщину», истязают его «розгами, плетьми, батожьем или кошками», сдают в рекруты, ссылают на каторгу, бесчестят его дочерей и оставляют ему «только то, чего отнять не могут, — воздух. Да, один воздух». Но Радищев не остановился на критике крепостного права. Он потребовал «совершенного уничтожения рабства», настаивал на том, чтобы земля была отобрана у помещиков и отдана «делателю ее» — крестьянину. Он открыто сказал, что царь заботится не о благе народа, а об интересах «великих отчинников», что церковь освящает этот ненавистный строй.
В 1773 г., в том году, когда началась крестьянская война, Радищев в одном из своих сочинений первым заявил: «Самодержавство есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние». Развивая эту мысль в «Письме другу, жительствующему в Тобольске», он писал: «Нет и до окончания мира примера, может быть, не будет, чтобы царь упустил добровольно что-либо из своей власти», а в «Беседе о том, что есть сын отечества» утверждал, что «притеснители, злодеи человечества», те, кто «терзает ближних своих», кто проливает «потоки слез и реки крови», не имеют права называться патриотами. «Истинный сын отечества» лишь тот, кто борется за свободу народа и установление «народоправления».
Но как бы ни были важны и новы положения и выводы первых произведений Радищева, его место в истории определяется «Путешествием из Петербурга в Москву». Свою книгу он построил в форме путевых очерков. Но это меньше всего рассказ о дорожных впечатлениях. Его книга — цельное произведение, каждая из глав которого показывает одну из сторон крепостного строя и воспринимается как обвинительный акт самодержавию и крепостничеству.
Славна, но трагична судьба «Путешествия», напечатанного Радищевым в собственной типографии. Он успел продать до ареста всего три-четыре десятка экземпляров, а остальные пришлось сжечь. Проданные экземпляры разыскивали и уничтожали. Их хранение царские власти считали преступлением. В печати о книге было запрещено упоминать. Но книга продолжала жить и сражаться. Ее рукописные списки ходили по стране, и с ними были знакомы все поколения русских революционеров. В России книга была издана лишь после революции 1905 г. Но еще в 1858 г. Герцен напечатал ее в Лондоне и в предисловии к ней писал: Радищев «едет по большой дороге, он сочувствует страданиям масс, он говорит с ямщиками, дворовыми, с рекрутами, и во всяком слове его мы находим с ненавистью к насилию — громкий протест против крепостного состояния…».