Человек должен помнить своих родителей, которые его вырастили, дали образование, обеспечили крышей над головой, дали любовь и ласку. Еще должен помнить добро других людей в его адрес - этого забывать ни как нельзя, иначе это будет бессовестно по отношению к тому, кто сделал что-то хорошее.
То, как я иду на парад в школу в парадной форме и с букетом сирени, а старенький дедушка на лавочке, радостно провожает меня со словами одобрения. Того дедушки уже давно нет в живых, а я до сих пор его помню.
Школьные собрания у памятника неизвестному солдату, песни и желание поскорее вручить букет одному из ветеранов старичков.
Ну убрать-то Вы их не сможете, если только Вас амнезия не посетит. Просто не стоит к ним возвращаться,лелеять их,упиваясь жалостью к себе. Лучше вспоминать что-то дельное,позитивное,не генерировать в себе обиду на окружающих или на судьбу. Относитесь к ним философски: да это было плохо и грустно,это пережито мной, сделаны выводы и приобретен опыт. А что ценнее опыта преодоления трудностей в жизни для того, чтобы идти дальше?
Почему-то только грусть,вечно на работе,всегда занята,либо по дому,либо в магазине,а всё потому что бабушек не было и помогать некому,всегда как загнанная лошадь и мысли о том лишь бы не заболеть,так как детей девать некуда,а отец в вечных командировках,зараба<wbr />тывая деньги.
Я очень четко помню эпизод, когда сидел у деда на коленях и видел в окно, как только что вернувшийся с армии мой дядя, в черных, солнцезащитных очках, с нагловатой ухмылкой обрывал и ел желтую черешню и сломал ее верхушку.
Когда мне было лет 10, я вылез на эту, выросшую черешню, ставшую толщиной с меня в то время, я увидел на вершине ствола шрам от сломанной верхушки и понял, что я видел в свои 11 месяцев, и почему крона черешни такая странная - ветки расходились звездой вверху.
Несколько раз подсчитывал и проверял. Все совпало. Мне и 11 месяцев не было тогда. Видать стресс сказался, и тот момент врезался навсегда в память. И помню, что тогда точно не умел говорить. Дед наклонил меня в сторону, мне было неудобно, но и плакать не хотел, а сказать-пояснить не мог. И чувствовал себя таким тупым-тупым, как бы это смешно не звучало.
