Я не знаю ни одной рок-звезды, которая после смерти стала бы известней, чем была при жизни. Выживание в шоу-бизнесе - дело сложное. То, что Вам кажется внезапным наплывом славы после кончины, на самом деле является попыткой восстановления былой популярности, которой исполнитель добился на пике карьеры.
Это сложно понять молодым (подросткам и тем, кто чуть постарше). Они искренне задаются вопросами вроде: "А кто этот Дэвид Боуи, которого так вселенски оплакивают, не помню у него ни одного хита?" Конечно, ведь последний мировой хит у него был в покрытом плесенью 1983 году, а шире горизонта и ярче солнца он был в 70-х, то есть задолго до их первого запачканного памперса!
Стоит старичку отправиться в мир иной, как вырастает толпа его коллег, костюмеров, соавторов, бэквокалистов, сессионных инструменталистов, продюсеров, а также злейших врагов и конкурентов, начинающих вспоминать на камеру, каким великим и влияющим на историю музыки был покойник. Поскольку сам ещё жив и о тебе лично мало кто вспоминает, упомянуть и показать себя в контексте тэга, вызывающего возросшую активность трафика, - решение мудрое и естественное. И если раньше не было Интернета с его тэгами, не значит, что правило не работало применительно к "древним" СМИ вроде газет и телевидения.
Смерь известного исполнителя не только заставляет присмотреться (прислушаться) к творческому наследию и часто открыть его заново поколениями, которые застали исполнителя больным пенсионером или давно позабытым. Кончина рок-звезды открывает ворота к его каталогу наследникам, которые часто умеют монетизировать полученное лучше, чем капризный артист.
Самые яркие примеры - Майкл Джексон, которого знают все) и нидерландский "народный певец" Андре Хазес (которого за пределами Бенилюкса не знает никто). Судебные процессы, личные ссоры, творческие несогласия и проч. привели к тому, что оба певца прозябали в долгах и гнетущей критике изо всех щелей. Стоило им скончаться (по-разному, но с одинаковым итогом), как их наследники взяли в оборот доставшееся и сумели распиарить и обогатиться совершенно неслыханным образом. Прижизненные рекорды Джексона переплюнуть, конечно, сложно, но вдова и чада Хазеса сумели сколотить почти империю на голом месте с размахом и доходами, которые муж и папа за всю жизнь не сумел заработать.
примерно так же пошли дела в семье Моцартов, когда гений замолчал навеки. Вдова, которую вырастили по классическим принципам "дети, кухня, церковь", сумела лучше пристроить ноты бестолкового гения, чем у него получалось лично. Наверное, потому, что он думал о музыке, а она - как накормить детей, почувствуйте разницу.
В случаях с Джексоном и Хазесом чрезвычайно выгодным оказалось организовывать "дуэты" с покойниками: авторские начисляются (если усопший обладал этими правами), использование саундтрека оплачивается, повышенные продажи в связи с новой волной интереса оплачиваются...
Там, где сам артист решил бы, что звучит нехорошо и сдал бы в архив, родня монетизирует каждый писк и скрип на сохранившихся записях. Сколь бы короткой ни была жизнь певца, у него всегда есть записанное, но неизданное, даже у Эми Уайнхаус нашлось. Семейство нажилось и на этом.
