Печі й керамічні форми для відливання дали можливість освоїти методи переробки самородної міді. Сталося це на Близькому Сході приблизно у IV тисячолітті до н. е., в Європі і Китаї в II—III тисячолітті до н. е., а в Перу на початку I тисячоліття до н. е.
Наступний етап розвитку технологій настав вже наприкінці III тисячоліття до н. е., коли була відкрита можливість отримання металів з руди. У зв'язку з відносною простотою отримання з руди і порівняно невисокою температурою плавлення мідь — один з перших металів, широко освоєних людиною.
<span>Генрих 4 Бурбон спас Францию тем, что сам перешел в католичество ради Франции. Та выдающаяся роль, которую Генрих IV сыграл в истории Франции и Европы, определяется несколькими обстоятельствами. Во-первых, Генрих смог выйти живым из религиозных войн, в которых сложили головы все его противники. Он добился этого своим умом, изворотливостью и хитростью, способностью резко менять политический курс. К тому же Генрих был попросту удачлив, что сильно возвышало его в глазах французов. Во-вторых, свой опыт ловкого политика Генрих IV, взойдя на престол, смог поставить на службу державе, которую он разрушал большую часть своей жизни. Первый из Бурбонов нашёл новую, прочную основу королевской власти - интересы нации.</span>
Как жили в 19-м веке
<span>Давайте представим Москву-матушку начала 19-го века, когда излюбленными
местами прогулок москвичей были вокзал, Тверской бульвар и Пресненские пруды.
Бульвар тогда в Москве существовал один - Тверской, засаженный березками,
позднее их заменили липами.
На бульвар многие москвичи приходили каждый
день. Аристократы гуляли, держа головные уборы под мышкой - мешала высокая
прическа. Купцы и чиновный люд стояли рядами вдоль бульвара, не смешиваясь с
аристократией. Богатые молодые люди ходили обыкновенно в очках, нередко сильно
набеленные. нарумяненные и с насурьмленными бровями. У некоторых военных были
искусственно увеличены плечи, чтобы казаться молодцеватее.
При Екатерине
II простые люди летом разгуливали по Москве в халатах или рубахах, а зимою
носили тулупы. Отличительным нарядом женщины простого сословия было покрывало,
которое называлось накидкою. В праздничные дни все женщины появлялись на улице -
старые усаживались на скамейке у ворот судачить. Зимою женщины и мужчины
катались на коньках, катались и на салазках с гор. В Китайгороде, позади Мытного
двора, была устроена такая гора известным Ванькой Каином.
Вечерами тешили
бояр и богатых людей домашние песельники; рассказчики рассказывали сказки и
прибаутки. Были в богатых домах свои шуты и шутихи, которые пустыми и нередко
грубыми шутками и выходками веселили невзыскательных наших
предков.
Модными тогда были домашние театры, где играли крепостные люди и
сами господа-любители. Среди прочих славились два театра графа Шереметева - в
Кускове и Останкине, графа Орлова - под Донским, Бутурлина и Мамонова - в
Лефортове, у Мусина-Пушкина - на Разгуляе. Особенно был известен Апраксинский
театр на Знаменке. Здесь играли все знаменитости, посещавшие Москву, давалась
итальянская опера.
Москва всегда отличалась гостеприимством.
У
смотрителя третьего казенного винного склада на Девичьем поле Музыченко
собирались обыкновенно по субботам. Здесь можно было встретить массу
праздношатающегося люда. Привратник казенного здания по виду определял гостей
хозяина, и потому никогда не останавливал проходящую мимо него публику. Квартира
Музыченко не знала никаких замков. Приходил, кто хотел и когда хотел. В столовой
всегда стояла седека с гарниром, хлеб, масло, салат, колбаса и неизбежная
сороковка «под белой головкой». Если хозяев не было дома, то красовалась
записка: «Кто хочет чаю - самовар на кухне. Уголь - в печурке под плитой. В
духовке есть гречневая. Только закрывайте печурку, чтобы дух не
вышел».
Как-то даже не верится, что все это было в теперешней суматошной,
многомиллионной Москве, изгаженной изысканно-безобразной застройкой последних
десятилетий, задыхающейся от пробок и криминала. Но, что было, то было.</span>
