<span>Налетел холодный ветер. Позолоченные осенью листья оторвались от серых ветвей и закружились, замелькали в неистовом танце, вызывая рябь в глазах. Пожухлая трава прижалась к земле, словно прося у нее защиты, но та оставалась глуха к ее мольбам, тихо засыпая под баюкающую песню порывов ветра. Похожие на лохматые спутанные шкуры тучи укрыли свинцово-мрачное небо пушистым и теплым покровом, как будто спасая от равнодушности по-осеннему холодного вечера. Начался дождь. Крохотные ледяные иголочки капель пытались залезть за шиворот, настойчиво барабанили по стеклам домов, расплываясь на них прозрачными слезами, рвались в тепло, желая найти себе пристанище, но все их старания были всуе - люди не желали пускать дождь в вязкую и расслабляющую теплоту своих обиталищ. А ветер все продолжал налетать на мрачные железо-бетонные параллелепипеды многоэтажек. Бабье лето и золотая осень закончились, уступая место пасмурному и угрюмому ноябрю. Небо плакало.</span>
Книг написано очень много и нет ни одного человека в митре, кто прочитал бы их все. Книги — это история и вкусы каждой эпохи. Некоторые из них безнадежно утратили свою прелесть, другие —- актуальны и читаются с интересом и сегодня. Каждый писатель мечтал писать на века, а вот получилось у него или нет, выясняется в последующих поколениях.
<span> Я не могу сказать, что люблю какую-то одну книгу. У меня их много, они разноплановые, одни художественные, другие познавательные. Например "Игра в бисер" Гессе открыла мне совершенно иной мир, наполненный вкусом к познанию, радостью бескорыстного труда, благоговейным отношением к культуре. А повести В. Крапивина навеяли тоску, потому что мне уже не вернуться в детство, не мечтать о бескорыстном друге, потому что мы выросли и стали влюбляться, мы входим в фазу взрослых отношений. И здесь, на смену Крапивину ко мне приходит М. Булгаков. В романе "Мастер и Маргарита" я нахожу сарказм и иронию, которыми наполнен сам, любовь, о которой мечтает каждый; и еще — непередаваемую пушкинскую ноту в диалоге Воланда и Левия Матвея: </span>
<span> "Почему же вы не возьмете его к себе, в свет? — Он не заслужил света, он заслужил покой". Это перекликается со словами: "На свете счастья нет, но есть покой и воля..." Если сказать о заветных именах, то это Честертон, Толкиен, Вудхауз. Я люблю не какие-то отдельные произведения этих авторов, а тот взгляд на жизнь, ту глубокую нравственную и радостную философию, на которой выросли их миры. </span>
<span> Добрый сказочник Толкиен, завершающий своих "Хранителей" трагической истиной: "Я должен погибнуть, чтобы Хоббитания жила." </span>
<span> Честертон, знавший, что настоящий социалий "так же неспособен украсть бриллианты, как и египетские пирамиды", но "это человек, который считает, что ваша собственная сажа вам не принадлежит". Честертон всю жизнь, как чумы, бежавший славы и величия, но для истории ставший тем камнем, который будучи поначалу отвергнут зодчими, впоследствии встал во главу угла. </span>
<span> Вудхауз, каждым словом преданный своей Великобритании и смертельно оскорбленный ею. Он уехал в США, прожил там всю жизнь, отказавшись приехать даже для того, чтобы принять рыцарский титул. Но в каждой его книге — светлое солнце английской весны, любимые простодушно-лукавые герои, сражающиеся... нет, не со злодеями, а с унылым, расчетливым, холодным и бездушным "взрослым миром". Вечные дети, как дядя Фред, который обожает "расточать радость и свет". </span>
<span> Юрий Олеша говорил, что вся история литературы стоит на одной полке. Это значит, что книги — не конкуренты друг другу, они — грани одного мира. Но у каждого есть такой кристалл, через который преломляется все остальное. У меня это Пушкин. Все, к чему стремится развитие человеческой души и разума, уже было сказано либо намечено у него. Пушкин — это всеобъемлющая объективность, мудрость, но при этом согретая сердцем. Это острейший ум и тончайшее поэтическое чувство. Больше всего я люблю прозу Пушкина, его публицистику и его письма. Смешно и неловко после него читать некоторых писателей, скрывающих за многословием скудость мысли и бедность чувств. </span>
<span> Я росту сам и растет моя библиотека. Каждая прочитанная мною книга занимает положенное место в моих мыслях и душе. Я честно не могу сказать, какая книга мною особенно любима. Все настолько разнообразно, интересно и неинтересно, что остается пожелать себе долгой жизни, чтобы узнать и изучить хоть крохотную часть мира.</span>
У это предлог( в квадрат)
моего это определение ( волнистыми)
одноклассника это дополнение( пунктир)
был учебник это сказуемое( двумя чертами)
грязный это определение ( волнистыми)
который это союз ( в кружок)
он это подлежащее ( одной чертой)
уронил это сказуемое ( двумя чертами)
в это предлог( в квадратик)
лужу это обстоятельство ( пунктир с точкой)
Это сложноподчиненное предложение,1 часть 1основная с составным сказуемым
2 часть 2основная