Практически сразу же с появлением первого человека появилась и первая одежда.
В те далекие времена практически все, что находилось первобытным человеком, превращалось в одежду – шкуры животных, листья, перья, сухая трава. Одежда изготавливалась даже из грязи!
Для первобытного человека одежда являлась не только средством защиты от холода, но и определенным магическим оберегом – например, пытаясь отогнать злых духов, колдун заворачивался в шкуру животного (ритуальная одежда) и произносил заклинания.
Когда наступил Ледниковый период, повсеместно стала использоваться и носиться меховая одежда. Благодаря наскальным рисункам нам известна технология, по которой одежда изготовлялась – шкуры животных вычищались самым тщательным образом, затем в определенных местах шкура протыкалась (первая кройка! ) и через проделанные отверстия протаскивались сухожилия или же полоски кожи при помощи, которых к шкуре крепился мех. Примерно 50 тысяч лет назад случилась революция, тогда одежда шилась уже с привычными элементами – человек придумал швейную иглу. Игла стала главным инструментом, при помощи которого шилась одежда. Практически в тоже время человек стал делать кожу очень высокого качества, применяя для ее выделки природные материалы – соду, соль, настои растений. Одежда, пошитая из такой кожи, была очень мягкая и удобная.
Еще немного позднее человек научился скручивать шерсть животных в нити – появилась первая пряжа. Древние египтяне широко развили ткацкое производство – они ткали материю из хлопковых и льняных культур, которые в изобилии росли в долине реки Нил. Из этой ткани шилась одежда любого качества – хламиды и туники носили все, начиная от богатых и уважаемых граждан, заканчивая их рабами.
Древнеегипетская одежда условно подразделялась на несколько типов:
- мужская одежда – схенти, полоса из льняной ткани, которая оборачивалась вокруг бедер и закреплялась при помощи пояса. Эта одежда являлась и нижним бельем.
- женская одежда – калазирис – прямая льняная рубашка с одной или двумя бретельками.
- одежда фараона – схенти, парик и тростниковые сандалии.
- одежда жреца – схенти и шкура леопарда.
Это непрекращающийся эксперимент, творчество, труд, не имеющий конца, не позволяющий остановиться, застыть в самодовольном покое: я сделал все, что мог, пусть другие сделают лучше. Семейная работа, наконец, сложнейшее из производств — производство человека. «Если людине верят, что математика проста, то это только потому, что они не осознают, насколько сложна жизнь» . Так говорил один из основателей кибернетики — Джон фон Нейман. И точно указал нашу общую беду (а может, счастье, говорят же древние: в многозна-нии много печали) . Не осознаем мы, что каждым своим шагом, словом творим великое действо жизни. А тот, кто проникался этим сознанием.
по-иному начинал воспринимать и оценивать и хлопоты по дому. Приблизившись вплотную к основному «объекту» этих трудов — ребенку, он тоже восклицал: «Нет ничего интереснее человека, нет ничего, сложнее и выше судьбы воспитательницы! » Признавал и то, что направлять массу, наставлять с кафедры или амвона куда легче, чем вырастить отдельную личность.
С этим пониманием постепенно приходит и признание общественной ценности очень приватных, очень личных забот женщины. И стоит прийти к этому признанию, как вслед за панигириками раздаются призывы.. . освободить ее от этой тяжелой доли. Так возникает и укрепляется этот круг, по которому мы топчемся, словно привязанные кони. И никак не поймем: гордиться семейными успехами или скрывать их, радоваться приобретенному в этом повседневном верчении преимуществу, навыкам и умениям или горевать о потерянном для профессиональных достижений времени.
Именно глядя с этой позиции на изменения в нашем доме, стоит определить точно, что мы приобретем, превратившись из «кустаря-универсала» в «диспетчера» налаженной службы, а что потеряем. Не повлечет ли «переквалификация» хозяйки те же проблемы, коими нынче мается и общественное производство? Освобождая себя от тяжелых, многооперационных физических работ, «мы освободились» и от необходимой человеческому организму мышечной нагрузки. И все больше культивируем профессиональную однобокость, становимся похожими на людей с флюсом, приобретаем «профессиональный идиотизм» , который, по выражению Маркса, непременно появляется у специалистов. И все больше утрачиваем физическое совершенство, которого достигли благодаря разнообразию, универсальности занятий наших предков.
Как сохранить преимущества универсализма в нашей домашней работе, избежав его недостатков, его низкой эффективности? По всей вероятности, такая постановка вопроса для нашей семейной практики более плодотворна, нежели яростные и скороспешные стремления избавиться от «натурального хозяйства» семьи.
<span>Если все-таки принять концепцию, выдвинутую озабоченными нашими тяготами учеными, и вообразить, как сложится семейная жизнь, коли вместо домработниц, что перевелись, завести домработников, переложить наши труды и заботы на их железные плечи. И чтоб хоть старый, хоть малый, хоть умный и ловкий, хоть неумеха — все одинаково могли — чик-чирик! — получать требуемые услуги, удовлетворяли свои потребности в пище физической и духовной.</span>