Лето сулит кофейне большой улов.
Редко свободен треснутый стол в углу:
Рваная ширма, пепельница и стул -
Как бы курилка с небом поверх голов.
Ольга приходит в девять. Всегда как штык -
Остро, железно, точно и очень зло.
Всех разговоров - сера, зола и соль.
Дым от её ментоловых жжёт язык.
Ольга сквозь зубы цедит: "Содом, бедлам...",
Полупустую пачку на стол кладёт:
Тот, кому это нужно, возьмёт и сам,
Тот, кто откажется - видимо, идиот.
Леся влетает в полдень, под кофе-брейк.
Чашку мою хватает, берёт мой хлеб,
Курит из пачки, оставленной на столе,
Вертит кольцо с жемчугом в серебре.
Жизнь для неё - праздник, большой банкет.
В это она верит уже сама.
Всех разговоров - патока, джем, шербет.
Ольгину пачку Леся кладёт в карман.
Женя в кафе заходит почти что в три,
Вовремя, со своими и без проблем -
Не развивает скучных и страшных тем.
Видно, приходит именно покурить.
К вечеру мне молчание как десерт -
Не говорить, только кивать едва.
А неподвижность окаменелых черт
Многообразно можно истолковать.
В десять я возвращаюсь на постамент -
Поздно, кафе закрылось, и город тих.
Кошка со рваным ухом ворчит во сне
В долгой тени каменных крыл моих.