Неспроста И. Тургенев называет ее барыня. Тем самым он подчеркивает в этом персонаже собирательный образ крепостника. В нескольких словах И. Тургенев дает ее почти исчерпывающий портрет. Перед нами “некогда барыня”, а теперь просто старая одинокая женщина. Мужа схоронила, дети выросли, разъехались, живут своей жизнью. Она редко выезжает - видимо здоровье не то, да и не к кому. Она уже махнула рукой на хозяйство (покривившийся балкон) , полностью оставила имения на попечительство вороватых управляющих и сельских старост, и “уединенно доживает последние годы своей скупой и скучающей старости”. “День ее, нерадостный и ненастный давно прошел”, - раннее замужество, воспитание детей (из контекста, как минимум четырех) , домашнее хозяйство, а после кончины мужа, еще и управление доходными имениями (за дочерей-то надо дать приданое!) . Надо отдать ей должное – дела вести она все же умела. Откуда тогда вся эта “многочисленная дворня”? Откуда все эти прачки, швеи, столяры, портные и портнихи, шорник, домашний лекарь и даже башмачник? А тут еще Герасим в качестве дворника! Вопреки всему, вырастила и вывела в люди сыновей, воспитала и выдала замуж дочерей. Конечно, на чем-то приходилось экономить (Татьяна, квалифицированная прачка, получала самое маленькое жалование). Где-то приходилось быть суровой (“Татьяна трепетала при одном имени барыни”, “Герасим порядком ее побаивался”), Вспомните, как реагирует она на рассказ кастелянши о “грубом поступке Герасима”. “Старуха только рассмеялась и на другой день выслала Герасиму целковый”! А как вам гривенник, пожалованный горничной за то, что чай показался вкусным! Вот здесь-то, и заметна непоследовательность И. Тургенева в описании “скупой старости” барыни. А как же еще объяснить обновки Герасима – сапоги, кафтан на лето и на зиму тулуп? По тем временам это были очень дорогие подарки. Так стоит ли так строго судить страдающую бессонницей, немного капризную, своенравную старушку? Вот и придумала она от скуки себе развлечение – женить пьяницу Капитона на Татьяне, пока не спился окончательно. Какой ни есть, а башмачник! Не пропадать же таланту! Справедливости ради, надо сказать, что отношение к браку было иным, чем в наше время. Главным при выборе невесты было приданое! Крепостным, и вовсе, выбирать не приходилось: стерпится – слюбится! Это было нормой, и в этом вопросе барыня не была исключением. Что же касается Муму, скорее всего, она действительно страдала от бессонницы, и громкий собачий лай по ночам прерывал ее чуткий сон. Когда барыне впервой принесли собачку, её очень смутило, что та не поддалась ей, не раболепствовала, как другие, а даже оскалилась. Собачка задела ее самолюбие. Смысл в том, что благодаря собачке Герасим приобрел духовную свободу. Видимо, живя в той атмосфере, он томился. Его шаг- это поменять прежнюю жизнь, вырваться из пут крепостничества. Собачка была его собственностью, а на это посягнули, отняли самое дорогое. Терять ему было уже нечего, и он сбежал. <span> Бытует мнение, будто персонаж барыни списан с матушки И. Тургенева. Ничего подобного! Кто, хоть сколько-нибудь, знаком с биографией И. Тургенева, никогда не проведет такой аналогии. Помните первую встречу барыни с Муму? Та грызла кость под кустом роз, когда барыня ее увидела. Теперь представьте сколько труда и терпения надо было вложить в этот розовый куст! Естественное желание - отогнать животное, но барыня предпринимает попытку сблизиться с Муму. Все помнят, что после убийства Муму, Герасим вернулся в деревню и встал на учет у старосты. Тот сообщил об этом барыне. Обычно, после поимки беглого крепостного отдавали в рекруты, продавали или сурово наказывали. Как же отреагировала барыня? Махнула рукой и... забыла! Зачем понадобилось в разгар летней страды отрывать самого “тяглового мужика” от сельской работы? Возможно, внушительные габариты Герасима должны были прибавить веса барыне в глазах соседей или отбить охоту у лихих людей - все же жила она хоть и в Москве, да на окраине.</span>
Кири́лл (в миру Константи́н по прозвищу Фило́соф, 827—869, Рим) и Мефо́дий (в миру Михаи́л; 815—885, Моравия) — братья из города Солуни (ныне Салоники), создатели старославянской азбуки и языка, христианские проповедники.
Канонизированы и почитаются как святые и на Востоке, и на Западе. В славянском православии почитаются как святые равноапостольные «учи́тели слове́нские». Принятая очерёдность упоминания: в научных и научно-популярных текстах — сначала Кирилл, а потом Мефодий;
в церковно-богослужебном обиходе — в обратном порядке (вероятно потому,
что Мефодий имел более высокий сан, нежели его младший брат).
Кирилл и Мефодий родились в византийском городе Фессалоники (Салоники, славянск. «Солунь»). Их отец по имени Лев, «хорошего рода и богатый»[2], был друнгарием, то есть офицером, при стратиге (военном и гражданском губернаторе) фемы
Фессалоники. Дед их (непонятно по отцу или по матери) был крупным
вельможей в Константинополе, но потом, видимо, впал в немилость и
окончил свои дни в безвестности в Фессалониках[3] В семье было семь сыновей, причём Мефодий (исследователям не известно, было ли это имя крещальным или дано при постриге)[4] — старший, а Константин (Кирилл) — младший из них[5].
Согласно наиболее распространенной в науке версии, Кирилл и Мефодий были греческого происхождения[6]. В XIX веке некоторые славянские ученые (Михаил Погодин, Герменгильд Иречек) отстаивали их славянское происхождение[7][8],
основываясь на прекрасном владении ими славянским языком —
обстоятельство, которое современные учёные считают недостаточным для
суждения об этничности[9]. Болгарская традиция называет братьев болгарами (к которым до ХХ в. причислялись и македонские славяне), опираясь в частности на проложное «Житие Кирилла»
(в поздней редакции), где сказано, что он «родом съи блъгаринь от
солоуна града»; эту идею охотно поддерживают современные болгарские
учёные Братья из города Солуни, создатели старославянской азбуки и языка, христианские проповедники умерли в 869 году
Поезія "Доля" належить до медитативної лірики, адже в ній ліричний герой роздумує над проблемами життя й смерті, побаченим, прожитим, над змістом свого існування.