— Хочется мне вам сказать, панове, что такое есть наше товарищество. Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и грекам дала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки. Всё взяли бусурманы, всё пропало. Только остались мы, сирые, да, как вдовица после крепкого мужа, сирая, так же как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство! Вот на чём стоит наше товарищество! Нет уз святее товарищества! Отец любит своё дитя, мать любит своё дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь своё дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей. Вам случалось не одному помногу пропадать на чужбине; видишь — и там люди! также божий человек, и разговоришься с ним, как с своим; а как дойдёт до того, чтобы поведать сердечное слово, — видишь: нет, умные люди, да не те; такие же люди, да не те! Нет, братцы, так любить, как русская душа, — любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал бог, что ни есть в тебе, а.. . — сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: - Нет, так любить никто не может! Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой с своим не хочет говорить; свой своего продаёт, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который жёлтым чёботом своим бьёт их в морду, дороже для них всякого братства. Но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства. И проснётся оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками, схватит себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело. Пусть же знают они все, что такое значит в Русской земле товарищество! Уж если на то пошло, чтобы умирать, — так никому ж из них не доведётся так умирать!. . Никому, никому!. . Не хватит у них на то мышиной натуры их!
— Хочется мне вам сказать, панове,
что такое есть наше товарищество. Вы слышали от отцов и дедов, в какой
чести у всех была земля наша: и грекам дала знать себя, и с Царьграда
брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья русского
рода, свои князья, а не католические недоверки. Всё взяли бусурманы,
всё пропало. Только остались мы, сирые, да, как вдовица после крепкого
мужа, сирая, так же как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы,
товарищи, руку на братство! Вот на чём стоит наше товарищество! Нет уз
святее товарищества! Отец любит своё дитя, мать любит своё дитя, дитя
любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь своё дитя. Но
породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек.
Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не
было таких товарищей. Вам случалось не одному помногу пропадать на
чужбине; видишь — и там люди! также божий человек, и разговоришься с
ним, как с своим; а как дойдёт до того, чтобы поведать сердечное слово, —
видишь: нет, умные люди, да не те; такие же люди, да не те! Нет,
братцы, так любить, как русская душа, — любить не то чтобы умом или чем
другим, а всем, чем дал бог, что ни есть в тебе, а.. . — сказал Тарас, и
махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: - Нет,
так любить никто не может! Знаю, подло завелось теперь на земле нашей;
думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны
их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт
знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой с своим не
хочет говорить; свой своего продаёт, как продают бездушную тварь на
торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная
милость польского магната, который жёлтым чёботом своим бьёт их в морду,
дороже для них всякого братства. Но у последнего подлюки, каков он ни
есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того,
братцы, крупица русского чувства. И проснётся оно когда-нибудь, и
ударится он, горемычный, об полы руками, схватит себя за голову,
проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное
дело. Пусть же знают они все, что такое значит в Русской земле
товарищество! Уж если на то пошло, чтобы умирать, — так никому ж из них
не доведётся так умирать!. . Никому, никому!. . Не хватит у них на то
мышиной натуры их!
<span>«Кольца Альманзора» — фильм-сказка режиссёра Игоря Вознесенского, снятый в 1977 году по произведению Тамары Габбе «Оловянные кольца» . Премьера состоялась в январе 1978 года. </span>
У меня есть собака по кличке Мася. Это маленький пушистый пекинес. Кличку мы ей дали такую потому, что она и в самом деле напоминает забавную маленькою игрушку, только живую. Мася – удивительно красива. Приплюснутая мордочка с очень внимательными, умными глазами. Иногда, когда она смотрит на меня, мне кажется, что Мася понимает меня, чувствует мое настроение. Она запрыгивает ко мне на колени и начинает тереться о мои руки, требуя ласки. Я глажу ее по длинной мягкой шерсти и постепенно забываю о тревоге. Мася – небольшая собачка. Когда-то давно порода пекинесов была выведена для королевского дворца. Эти красивые и грациозные собаки служили дополнением наряда королевы или убранства дворца. Я часто любуюсь красотой своей собачки. Она длинношерстная. Шерсть мягкая, густая и пушистая. Длинные уши Маси свисают почти до самого пола. Когда она была совсем маленькая, часто наступала на свои уши и падала. Теперь же она никогда не позволяет себе наступить на них. Ее походка важна и грациозна. Когда мы идем гулять, Мася красиво укладывает на спине свой пушистый хвост, и вышагивает по-королевски важно, всем своим видом показывая, что она не простая собака, а особенная. Я люблю свою Масю. Мы вместе играем. Часто она спит вместе со мной на кровати, вытянувшись вдоль моего тела. Иногда я просыпаюсь от ее храпа. Ведь у пекинесов очень короткая мордочка, поэтому они нередко храпят. Но от этого она становится лишь забавнее. Масю очень преданная. Она никогда не подойдет к чужому человеку, даже за вкусным лакомством. <span>Когда-то мне хотелось иметь большую овчарку, которая будет выполнять мои команды, защищать меня. Теперь же мне не нужна никакая другая собака, кроме моей Маси.
Этот рассказ меня очень впечатлил, человек был до того радостен что встретил ту самую и вдруг, когда увидел его жестокого отца для него мир рухнул, он не мог подумать как может отец такой милой Вареньки быть таким жестоким. Действия происходит на балу,съехались все уважаемые люди.Там был Иван Васильевич безумно влюбленный в дочь полковника Петра Владиславича в Вареньку.Он был безумно влюблен,что даже после бала всю ночь танцевал. Танцевал пока не наступила утро и он услышал странный голос. На площади стояли солдаты а перед ними тот самый полковник отец Вареньки. И два солдата везли одного солдата а другой бил его, а приказ отдавал полковник. И после того как увидел то не мог поверить, что отец Вареньки может быть таким жестоким. С тех пор каждый раз при виде хорошенького личика Вареньки ему вспоминалась то утро ,и "любовь так и сошла на нет".