Россия слишком мало известна русским”. Эти слова, сказанные Александром Сергеевичем Пушкиным более ста пятидесяти лет назад, сейчас, на пороге третьего тысячелетия, воспринимаются как печальное откровение... К сожалению, не в меньшей мере относятся они и к знанию о самом поэте. Ведь Пушкин — это не просто литература. Не просто — культ. Это — средоточие русского духа, пример истинно русской сущности. Да и может ли быть иначе? Ведь именно в выдающихся личностях находят наиболее яркое выражение свойства национального характера. А, как хорошо известно, глубинная суть русской национальной души “неподвластна чужеземным мудрецам”... Вот так же и Пушкина иностранцы понять не могут, хотя литературу умеют ценить довольно точно. Лишь очень немногие из них способны почувствовать в пушкинских строках что-то необычное, завораживающее. Если же говорить о русских людях, то они впервые соприкасаются с Пушкиным еще в раннем детстве. Так случилось и со мной. Я даже не могу сейчас точно вспомнить, когда в первый раз увидел портрет поэта, услышал его стихи, так давно это было... И с той поры, подпав под очарование пушкинских строк, не перестаю к ним возвращаться. Правда, в последнее время, отдавая дань заполонившим книжный рынок детективам и фантастическим триллерам, — все реже и реже. Каюсь в этом. И все же — возвращаюсь, обычно тогда, когда мне бывает грустно, когда меня что-то гнетет. В такие минуты, взяв в руки томик Пушкина, я как бы отбрасываю от себя все неприятности и, с наслаждением погрузившись в чтение, чувствую прилив новых сил, вдохновляюсь новыми надеждами... Отчего так происходит? Этого я не знаю. Для меня, как и для многих других русских людей, Пушкин — чудесная тайна. Я могу лишь надеяться, что тайна эта когда-нибудь приоткроется и для моего сердца. Но я, кажется, немного отвлекся от темы сочинения. Итак, поговорим о значении Александра Сергеевича Пушкина для России и русской культуры. Несомненно, что оно очень велико. Во-первых, потому, что Пушкин — величайший поэт, мастер универсальнейшего из искусств — искусства слова. В этой связи хочется привести слова другого великого русского поэта — Анны Ахматовой. Вот они: “Стихи Пушкина дарили детям русский язык в самом совершенном его великолепии, язык, который они, может быть, никогда больше не услышат и на котором никогда не будут говорить, но который все равно будет при них как вечная драгоценность”. Во-вторых, потому, что Пушкин сделал русский язык совершенным, мировым. А посему в наше время не вызывает никаких сомнений, что “говорить по-русски” — означает “говорить на пушкинском языке”. В-третьих, потому, что Пушкин — общепризнанный глава и классический образец всей читаемой, живой, новейшей русской литературы. Уже современники поэта увидели в нем “солнце нашей поэзии”. И, наконец, четвертое. Еще при жизни Пушкина, в 1832 году, Гоголь сказал о нем следующее: “Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через 200 лет”. Писатель был абсолютно прав. В русском сознании Пушкин действительно стал несравнимой величиной. Да, Пушкин велик, а потому велико и его слово. И в этом нет ничего удивительного, ведь величие истинных поэтов именно в их слове и проявляется. Могучая, огромная душа Пушкина родила слова необычайные: завораживающие, покоряющие, неповторимые, потрясающие... Потрясающие душу людей обыкновенных, передающие им чувства “несказанные”... Разве можно без внутреннего содрогания читать, например, такие строки:
...душа в заветной лире Мой прах переживет и тленья убежит?
Нельзя, конечно. Вот и корчусь я внутренне, ощущая под словами этими шок, пережитый когда-то великой душой Пушкина. Или, разве возможно не почувствовать какой-то радостный смысл жизни, прорывающийся сквозь строки, к примеру, “Вакхической песни”:
Да здравствует солнце, да скроется тьма!?
Нет, невозможно. А ведь слова эти — пророческое заклинание поэта... Вот в чем — “чудо” пушкинских строк. Вот в чем “тайна” Пушкина. Она — в его Слове. Так нужно ли удивляться тому, что Пушкин стал неотделим от России, а Россия — от него?! Он велик, потому что рожден великим народом. И народ этот просто обязан быть его достойным... Начиная от Пушкина, русские люди не могут иначе мыслить себя, как только великой мировой нацией. Потому и сказал про Пушкина Тютчев:
Тебя, как первую любовь, России сердце не забудет.
И завершить свое сочинение мне хочется словами: "Настоящее царство Пушкина еще впереди, может быть, истинны пушкинский день еще придет." Да он придет, пушкинский день, и осветит весь мир.
