Тема родины всегда волновала поэта. О его книге стихов “Пепел” критики говорили, что это явный поворот к Некрасову, к народничеству. Сам А. Белый всегда закавычивал слово “народничество” в связи со своим “поворотом к Некрасову”. Он делал это потому, что приходилось отвечать на критику тонко. Он говорил:
“Мне отказывали в праве писать о русском народе только потому, что я автор “декадентских симфоний”. Говорили о том, что мой поворот к Некрасову совершенно неожиданный.. . Мои “народнические” стихотворения появлялись уже в печати четыре года тому назад.. . В книге “Пепел” собраны и переработаны мои прежние стихотворения; не более. А любить Россию свойственно русскому человеку; направление, литературная форма тут ни при чем”.
Хочу отметить, что А. Белый одним из первых символистов сумел увидеть Россию и русский народ как земную реальность, а не какое-то мистическое начало, в котором многие художники просто запутались и потеряли нравственные ориентиры. Но чем пристальнее поэт вглядывался в жизнь России, тем дальше отодвигались его надежды на ее скорое обновление. Образы светлые и яркие все больше вытеснялись в его стихах мрачными по своей тональности картинами. Он видел беспросветное и нищенское существование простого народа. В некоторых стихах сквозит даже чувство отчаяния:
Роковая страна, ледяная,
Проклятая железной судьбой —
Мать-Россия, о родина злая,
Кто же так подшутил над тобой?
Эти строки стихотворения “Родина” написаны еще в 1908 году. Поэт не находит ответа на роковой вопрос. Далее рождаются у него стихи, по силе отрицания не имеющие аналогов в русской поэзии:
Исчезни в пространство, исчезни,
Россия, Россия моя!
С этим сравнимы лишь известные стихи Г. Иванова, где рефреном проходит мысль: “Хорошо, что нет России”, но там больше утверждения отрицанием, нежели отказ от родины. А. Белый явно больнее Г. Иванова был сжигаем мучительным чувством разлада с нравственным ощущением Родины.
Несмотря на присущие А. Белому сомнения в том, что надо быть зависимым от своего рода и племени (он уже метил в космополиты, пытался осознавать себя человеком мира) , именно в российской жизни он видел возможность для разрешения духовного кризиса всего человечества.
А. Белый был не одинок в таком устремлении, но и все же.. . И когда в августе 1917 года, в преддверии революционных событий, его мечта начала осуществляться, он был готов и себя, и свое творчество принести в жертву Отчизне ради ее свободы:
И ты, огневая стихия,
Безумствуй, сжигая меня,
Россия, Россия, Россия —
Мессия грядущего дня!
Итак, при всей многогранности своего мироощущения А. Белый никогда с такой силой не увлекался более ни одним духовным образом. И его трагическая жизнь в эмиграции, его разногласия с литературой и политической средой не заслонили от него этот прекрасный образ России.
4 года назад
В книге Жюля Верна нет знаменитой фразы «Я не Негоро! Меня зовут капитан Себастьян Перейра, торговец чёрным деревом!», и вообще нет имени Себастьяна Перейра. [1] В книге Негоро, чтобы сбить «Пилигрим» с курса, подкладывает под компас железный брус, в фильме - топор. В фильме есть эпизод, когда Дику Сэнду мерещится легендарный корабль «Летучий голландец», о котором в романе не сказано ни слова (впоследствии оказывается, что это был корвет, подобравший капитана Гуля, - в отличие от книги, в фильме капитан Гуль остается в живых). Согласно роману, няня по имени Нэн погибла во время перехода через центр Африки от рук работорговцев; в фильме она остается в живых. В книге Хозе Антонио Альвец - мулат, в фильме (в исполнении Осипа Абдулова) - белый. Концовка фильма иная, чем в романе: капитан судна «Пилигрим» вместе со всей своей командой оказывается жив (его подобрал корвет, который Дик Сэнд принял за «Летучего голландца») и помогает Дику Сэнду, тогда как в романе все они погибли во время охоты на полосатика.
Повесть Муму учит нас уважать человека, видеть в каждом личность. Никто не имеет права решать судьбу другого человека. Произведение учит нас добру: бедный ты или богатый ты должен любить людей, животных, природу, не злиться а радоваться жизни. Тургенев осуждает власть над другим человеком.
На стыке XIX и XX веков русская поэзия пережила второе рождение, которое впоследствии было названо ее серебряным веком. Бальмонт и Сологуб, Брюсов и Блок, Гумилев и Ахматова, Мандельштам, Волошин, Цветаева, Северянин, Есенин, Маяковский и другие знаменитые русские поэты в этот период написали свои лучшие творения.
Свежее слово в русскую поэзию стремились внести символисты — романтики серебряного века, видевшие преображение человечества в слиянии прекрасного и божественного — искусства и религии. Ветвь, отошедшая от ствола символизма — акмеисты — напротив, стали воспевать земное существование во всей красоте его многообразия. Футуристы же с их тяготением к словотворчеству шли в ногу с европейскими авангардистами от искусства. Футуристический экспрессионизм, стремление к эпатажу, дух бунтарства привнесли свежую струю энергии в поэзию этого периода, сделав серебряный век русской поэзии еще богаче.
Сайт о поэзии и поэтах серебряного века будет полезен не только преподавателям словесности, школьникам и студентам-филологам, но и всем любителям русской поэзии. Вы сможете узнать чем отличаются младосимволисты от символистов первой волны, какие идеи несли в жизнь объединения «Центрифуга» и «Мезонин поэзии», кто такие крестьянские поэты, почему Бунин, Цветаева, Ходасевич, Эренбург не входили в сложившиеся группы поэтов, какие вехи биографии каждого из поэтов стали определяющими на пути выбора того или иного поэтического течения и о многом другом, а самое главное — насладиться прекрасной поэзией.