А. Керн (я помню чудное мгновение); М.Н. Раевская "на холмах Грузии"; Ек. Н. и Ел. Н. Ушаковы "в отдалении от вас", "ответ"; Е.К. Воронцова "храни меня, мой талисман"; Амалия Ризнич "Простишь ли мне"; Н.Н. Гончарова "мадонна".
В рассказе "Косцы" И. Бунин передает чувство любви к родине, привязанность русского человека к своей земле.
В эмиграции Бунин создает притчу "Молодость и старость", подводящую итог его раздумьям о жизни человека, вставшего на путь наживы и приобретательства. "Бог сотворил небо и землю.. . Потом Бог сотворил человека и сказал человеку: будешь ты, человек, жить тридцать лет на свете, — хорошо будешь жить, радоваться будешь, думать будешь, что все на свете для одного тебя Бог сотворил и сделал. Доволен ты этим? А человек подумал: так хорошо, а всего тридцать лет жизни! Ой, мало.. . Потом Бог сотворил ишака и сказал ишаку: будешь ты таскать бурдюки и вьюки, будут на тебе ездить люди и будут тебя бить по голове палкой. Ты таким сроком доволен? И ишак зарыдал, заплакал и сказал Богу: зачем мне столько? Дай мне, Бог, всего пятнадцать лет жизни. — А мне прибавь пятнадцать, сказал человек Богу, — пожалуйста, прибавь от его доли! — И так Бог и сделал, согласился. И вышло у человека сорок пять лет жизни.. . Потом Бог сотворил собаку и тоже дал ей тридцать лет жизни<...>. Ты, сказал Бог собаке, будешь жить всегда злая, будешь сторожить хозяйское богатство, не верить никому чужому, брехать будешь на прохожих, не спать по ночам от беспокойства. И.. . собака даже завыла: ой, будет с меня и половины такой жизни! И опять стал человек просить Бога: прибавь мне и эту половину! И опять Бог ему прибавил.. . Ну, а потом Бог сотворил обезьяну, дал ей тоже тридцать лет жизни и сказал, что будет она жить без труда и без заботы, только очень нехороша лицом будет.. . лысая, в морщинах, голые брови на лоб лезут, — и все.. . будет стараться, чтоб на нее глядели, а все будут на нее смеяться. И она отказалась<...>. И человек выпросил себе и эту половину<...>. Человек свои собственные тридцать лет прожил по-человечески — ел, пил, на войне бился, танцевал на свадьбах, любил молодых баб и девок. А пятнадцать лет ослиных работал, наживал богатство. А пятнадцать собачьих берег свое богатство, все брехал и злился, не спал ночи. А потом стал такой гадкий, старый, как та обезьяна. И все головами качали и на его старость смеялись".
<span> Рассказ "Господин из Сан-Франциско" можно считать полнокровным полотном жизни, позднее свернутым в тугие кольца притчи "Молодость и старость". Но уже в нем по законам притчи вынесен суровый приговор человеку-ослу, человеку-собаке, человеку-обезьяне, а более всего — "Новому Человеку со старым сердцем", который установил на земле антигуманные законы, слышно осуждение всей земной цивилизации, заковавшей себя в кандалы лживой морали.</span>
Бабка-Шептуха
Жила в одном сельце старенькая бабка. А сельцо-то было небольшое, дворов с десять. И на самом его краю стояла бабкина хатка. Такая же старенькая, как и бабка.
Нашёлся какой-то добрый человек, поставил подпорки к бабкиной хатке и завалинкой её обложил. И стоит она, не зная, на какой ей бок повалиться. Насобирает бабка щепок, растопит печку да и греется себе у огня. Понятно, старому человеку и летом-то холодно. Коли есть что, то поест, а нету — и так обойдётся.
А проезжал раз через то сельцо пан. Увидел он знакомую бабку и удивился.
— Ты жива ещё? — спрашивает.
— Жива, паночку. Не идёт за мной смерть.
— А сколько ж тебе лет?
— Да я своим годам и счёту не ведаю.
— А как живётся тебе?
— Да какое ж моё житьё-то! Чем так жить, так уж лучше сгнить: работать не в силах, а дети и внуки все давно поумирали. Одна я теперь на свете, как во поле былинка. Некому и воды подать. А не помог бы ты, паночку, чем-нибудь старому человеку?
А пан был скупой. Не было ещё того, чтоб помог он кому-нибудь в беде. Подумал он и говорит:
— Чего ж ты, старая, не шепчешь или не ворожишь?
— Да не умею я, панок.
— Так я тебя научу.
— Что ж, научи, голубь, научи, чтоб не задаром мне на свете жить.
Наклонился пан к бабкиному уху, говорит:
— Как позовут тебя к больному, ты подуй на него немного да шепчи: “Сигала жил, сигала нет”. Пошепчи вот так маленько, дай попить из бутылочки, он и одужает. А не одужает, так сигал его забери.
Поблагодарила бабка пана да и начала шептать, как он научил её.
Пошла молва по околице, что объявилась такая, мол, бабка-шептуха, что очень хорошо лечит и людей и скот. Да не только лечит, а и всё угадывает.
И повалил к той бабке народ отовсюду. Несут и везут ей всякое добро.
Живёт теперь бабка и помирать не хочет.
А выехал однажды пан на охоту. День был холодный. Долго гонялся пан за зайцами, кричал на ветру во всю глотку, ну и случись в горле у него болячка.
Пан и к тому, и к другому доктору — никто той болячки вылечить не может. А она вот-вот задушит его.
Жена говорит, что надо, мол, шептуху позвать, а пан и слушать о том не хочет: он-то ведь знает шептуху эту!
Терпел он, терпел, наконец не выдержал да и согласился бабку позвать.
Привезли бабку, а пан уже еле дышит. Вот и принялась бабка скорей дуть да. шептать: “Сигала жил, сигала нет...”
Слышит пан, что бабка шепчет то, чему он в шутку её научил, и одолел его смех. А бабка ни на что внимания не обращает—шепчет: “Сигала жил, сигала нет...”
Слушал-слушал пан, а потом как захохочет — тут болячка в горле и лопнула...
Опамятовался пан, стал бабку благодарить, что спасла она его от смерти.
— Ты это так всё и лечишь, как я тебя научил? — спрашивает пан.
— Ага, панок, вот так и лечу.
— Ну, а как же ты угадываешь?
— Да как случится...
— Так угадай, что я сейчас думаю. Посмотрела бабка пану в глаза и говорит:
— Думаешь: заплатить ли мне за шептанье, или нет?
Пан засмеялся:
— А чтоб тебе, бабка, пусто было: как же это ты угадала?
— Да это, пане, каждый ведь угадает, кто тебя знает.
Русалочка в этой сказке это персонаж мифический, их на самом деле не существует. Как бы это считается, что русалочка это душевное переживание, которое она переносит, видя принца, который любил её, а теперь любит другую. если говорить о рассказе то можно это рассудить примерно так: прошла любовь, завяли помидоры. А если о диснеевском мультике, то там всё хорошо заканчивается. Андерсен в тот момент, да и не только в тот, и во всех своих произведениях делает драму гибели человеческой души. Он строит любовь, развивает и сам её убивает, там как бы считается, что продолжение любви после смерти.
