Ёлка
<span>хвойная зеленая </span>
колется, растет, украшает
нарядная, забавная, на Новый год – главная
<span>Новый год</span>
Горькие слёзы, прозрачные слёзы,унылые слёзы
Пушкин и Гоголь одновременно в поэзии и в прозе открыли большую петербургскую тему в нашей литературе, продолженную за ними Некрасовым, Достоевским, Блоком, Ахматовой... Эта тема даже произвела у наших писателей особый жанр "петербургских" произведений. Русской литературе северная столица виделась "фантастическим" городом, в его едином образе совмещались и переходили друг в друга до крайности противоположные облики - величие и ничтожество, бюрократическая махина императорской власти и тёмная жизнь "петербургских углов"... У Гоголя это противоречие разрастается в непомерных гиперболах, в колоссальном размахе гоголевского смеха и в лирическом напряжении скорби...
(С. Бочаров. "Петербургские повести Гоголя". - М., 1978). В декабре 1828 года Гоголь вместе со своим школьным товарищем Александром Данилевским впервые отправился в Петербург. Вскоре по прибытии Гоголь писал матери: "Петербург мне показался вовсе не таким, как я думал. Я его воображал гораздо красивее, великолепнее, и слухи, которые распускали другие о нем, также лживы. Жить здесь не совсем по-свински, то есть иметь раз в день щи да кашу, несравненно дороже, нежели думали. За квартиру мы (с Данилевским) платим восемьдесят рублей в месяц, за одни стены, дрова и воду… Съестные припасы также недешевы… В одной дороге издержано мною триста с лишком, да здесь покупка фрака и панталон стоила мне двухсот, да сотня уехала на шляпу, на сапоги, перчатки, извозчиков и на прочие дрянные, но необходимые мелочи, да на переделку шинели и на покупку к ней воротника до восьмидесяти рублей".<span> С впечатлениями Гоголя от пребывания в Петербурге связаны и так называемые "петербургские повести" -"Невский проспект", "Нос", "Портрет", "Шинель", "Записки сумасшедшего", опубликованные в разное время. Писатель никогда не объединял их в цикл наподобие "Вечеров на хуторе близ Диканьки" или "Миргорода". Например, в третьем томе собрания сочинений 1842 года они соседствуют с повестями "Коляска" и "Рим". Тем не менее пять названных выше повестей Гоголя вошли в русскую литературу как "петербургские".</span><span> Образ Петербурга возник у Гоголя в 1831 году в "Пропавшей грамоте" и "Ночи перед Рождеством". Хотя тут уже намечены некоторые черты, которые были впоследствии развернуты в петербургских повестях, образ северной столицы здесь несколько условен, как бы декоративен. Гоголю понадобилось еще два года прожить в Петербурге, чтобы глубже проникнуть в сложную жизнь города. Тогда и начали воплощаться замыслы новых повестей...</span>
А что зделать надо как мы должны понять
Муми-тролли (швед. Mumintroll) — центральные персонажи серии книг финской шведскоязычной писательницы Туве Янссон. Книги были первоначально изданы на шведском языке, а затем переведены на десятки других языков, включая русский.
Муми-тролли — далёкие потомки скандинавских троллей, внешне белые и округлые, с большими мордами, из-за которых они напоминают бегемотов. Судя по рисункам самой писательницы, муми-тролли похожи на таинственных маленьких зверей, на ожившие игрушки или на фигурки в детских рисунках. В прошлом муми-тролли жили за печами в домах людей, подобно троллям и домовым. Но со временем паровое отопление почти вытеснило печное, и муми-троллям пришлось искать другие пристанища.
Первоначально Туве Янссон называла муми-тролля Снорком и использовала его образ как своеобразную эмблему или подпись. Фигурка Снорка присутствовала на всех иллюстрациях и карикатурах, нарисованных Янссон. Снорк заметно отличался от более позднего образа муми-тролля — он был более худым, с длинным узким носом и ушками, похожими на рожки (аналогичный облик имеют и муми-тролли на ранних иллюстрациях).
В книгах Туве Янссон повествуется об одной семье муми-троллей — Муми-семействе. Эта беззаботная и предприимчивая семья живёт в своём доме в Муми-долине (Мумидол), хотя в определённые периоды они жили в маяке и театре.
Удивительная атмосфера царит в доме Муми-троллей и в их Долине. Здесь с распростёртыми объятиями примут любого, кто бы ни пришёл, усадят за стол, уложат спать, оставят жить «насовсем». «Муми-папа и Муми-мама лишь ставили новые кровати да расширяли обеденный стол».
Добрый и бескорыстный мир Муми-троллей противостоит алчной и равнодушной, «холодной» Морре, с глазами без выражения, от одного присутствия которой замерзает земля.
Муми-тролли — фантастические существа, ведущие вполне человеческий образ жизни. Их сказочная мечта — мечта о реализации в повседневной жизни самых лучших возможностей, заложенных в человеке. Чудо обыкновенной жизни, которое они воспевают, может состояться лишь при одном условии: каждый имеет право быть самим собой, но никто не имеет права думать только о себе.