Если имя литературного героя имеется в святцах, это не значит, что за его использованием в произведении стоит евангельский подтекст, контекст или даже... текст. Далеко не все святые упоминаются где-либо в Св. Писании. Более того, там можно обнаружить ничтожную их часть. Большинство христианских святых - образцовые христиане, часто пострадавшие за веру, после их кончины на могилах происходили чудеса (обычно исцеления). Как феномен святые неразрывно связаны с христианской церковью как распространяющей благую весть о воскресении Иисуса, так что появиться они должны были по всей логике событий уже после его распятия, в лучшем случае быть среди его учеников. Самые ранние святые и мученики по имени Акакий жили через триста лет после завершения земной жизни Христа, так что в Новом Завете о них не может быть ни слова.
Что для нас важно - это этимология имени и его совпадение с отчеством.
Акакий по-гречески значит "беззлобный", "кроткий", это идеальный оним для самого первого в русской литературе "маленького человека".
Выбирая имя, совпадающее с отчеством, автор подчеркнул не только типичность персонажа, но и полное отсутствие индивидуальности, сильной личности. Перед нами отнюдь не дизайнерское изделие, а обычный пластиковый тазик, каких в мире миллиарды. Не "Версаче", а "Али-экспресс", образно говоря. Вопрос имени был для Гоголя настолько важным, что он подробно остановился на обстоятельствах наречения своего героя:
Чем был плох Варахасий, в самом деле? Существование русской фамилии Варахаев подтверждает, что таким длинным сложным именем всё-таки нарекали, хоть и не часто. В нежелании брать малораспространённое имя видел посыл "невысовываться", не выделяться, быть одним из многих. Таким оказался Башмачкин и в жизни, описанной в "Шинели".
Выбором имени Н. В. Гоголь породил в русской литературе традицию, которой следовали хоть и не на каждом шагу, но авторы видные и весьма непохожие. Их объединяет одно желание - подчеркнуть банальность, низкую личностную составляющую персонажа
- потомственный сановник Аполлон Аполлонович Аблеухов и его совершенно выпадающий из шаблона сын, а потому и не очередной Аполлон, но "побеждающий народ" Николай Аполлонович - террорист, которому поручено убить родного отца, из романа Андрея Белого "Петербург".
педофил Гумперт Гумперт, причём таким он оказался по собственному выбору, ибо это псевдоним. "Лолита" Набокова в представлении не нуждается. Отчества у американца не могло быть по определению, поэтому выбран вариант совпадения имени и фамилии.
Вы будете долго смеяться, но это... дядя Стёпа. Михалкову очень хотелось подчеркнуть, что его стихотворный милиционер - один из миллионов советских людей, хоть и сильно отличается ростом, да и то - лишь в пределах района, автор не утверждал, что дядя Стёпа был самым высоким человеком в мире или в СССР. Фамилия Степанов говорит, что персонаж - отнюдь не единственный Степан в своей семье, и в его роду были другие мужчины с таким же именем, что хоть и не формально, но по сути очень близко к отчеству.
