Перед Шопеном было скорее искушение, чем с трудом проницаемое средостение. Искушение в двух направлениях: в устремлении к концертно-эстрадному виртуозному стилю и к национальной опере. От последнего, несмотря на соблазны со стороны некоторых друзей, ему удалось легко отмежеваться, но на первом устремлении он задержался. Об этом свидетельствуют многие ранние его опусы, как-то: упомянутые вариации, два концерта, фантазия на национальные польские напевы, краковяк — концертное рондо, блестящий полонез, предшествуемый Andante spianato— все произведения ярко выраженного эстрадного пошиба, в котором довольно умело сочтены разнородные влияния современных пианистических завоеваний, но где юношеская неокрепшая воля, пытаясь утвердить всеми доступными ей средствами выражения свое музыкальное кредо, еще затемняет его чуждыми наслоениями.
Таков ход творческого процесса: необходимо раздаться вширь, выйти за пределы своего поля зрения, захватить большее пространство, испытать свои силы на обработке чужой земли, чтобы приобрести опыт, избавиться от близорукого подхода, свойственного всем эпигонам, расширить средства воздействия, чтобы, в конце концов, тем напряженнее сконцентрировать свое внимание на глубоко личном, своевольном. Мне думается, что, не ходя далеко за примерами, можно сослаться на ярчайший: на последние квартеты Бетховена. Что же касается упомянутых сочинений Шопена, то в них, несмотря на глубоко ценные моменты (вроде ларгетто Второго концерта) , исполнителю теперь трудно вложить напряжение такого же порядка, как в концертные сочинения Бетховена и Листа Творческое воображение и насыщающий звучания ток жизненной энергии расплываются у Шопена в «концертных схемах» , и только национальный колорит и — моментами — всплески чисто шопеновской виртуозности и его капризной ритмики спасают устарелую структуру их от холодной схематической линеарности.
За исключением некоторых вариаций на тему из «Дон-Жуана» и отдельных частей концертов, очень трудно сосредоточить внимание к неослабно напряженному восприятию этой музыки, хотя и наделенной красивостью изложения и блеском материала: большей частью слуху нечего преодолевать в потоке беспечно льющихся звучаний! Думаю, что мне удастся выразить, в чем тут дело, если я сошлюсь на ярчайшую разницу выражения между упомянутыми вариациями и фантазией на мотивы той же оперы Моцарта, созданной Листом в начале сороковых годов, не говоря уже о листовских концертах и концертных фантазиях вроде парафразы на «Dies irae». Конечно, указывая на эти примеры, я имею в виду разницу подхода к заданию и различие темпераментов и возрастов, Шопен выступил с вариациями на «Дон-Жуана» восемнадцати лет. Лист, будучи на год его моложе, ничего подобного в эту же пору (то есть в конце двадцатых годов прошлого столетия) не создавал. Вариации Шопена являются прежде всего преодолением легковесного типа виртуозности; затем — выходом за пределы веберовских формул-пассажей и его гармонического ритуала (слишком самодовлеющее и, я бы сказал, самодовольное порхание доминантсептаккордов в традиционной веберовской оправе, столь остроумно подмеченное наблюдательным Глинкой) . Шопен расширяет значение уменьшенного септаккорда, уничтожая в то же время его назойливость, и восполняет гармоническую структуру тональности.
<span>Вариационность типа фигурационного он углубляет до вариационности органической, основанной не на простом принципе украшения темы, а на тематическом развитии. Все эти свойства столь ярко выделялись на фоне легкомысленной виртуозности эпохи, что не могли пройти незамеченными от людей, подобно Шуману, внимательно следивших за восходом молодых побегов.</span>
Александр Порфирьевич Бородин вошёл в историю русской музыки как продолжатель традиции Глинки. Эпическое начало – основа его музыкального стиля во всех жанрах. В музыковедении давно стало традиционным сравнивать Бородина с Бояном – легендарным певцом-сказителем времён Киевской Руси. Однако, обращаясь ко временам давно минувшим, Бородин отражал и осмысливал сомнения и надежды, радости и беды своего века. В итоге главное русло творчества композитора определила идея исторической преемственности незыблемых и вековечно возрождающихся духовных ценностей народа.Наследие композитора можно проследить по этапам эволюции творчества:60-е гг.: Первая симфония, романсы «Спящая княжна», «Морская царевна», «Песня тёмного леса». Данный период характеризуется становлением эпической темы.70-е гг.: Вторая симфония, опера-балет «Млада» (совместно с кучкистами), романс «Море», романсы на стихи Гейне, струнный квартет № 1, часть оперы «Князь Игорь». Для периода характерен расцвет эпоса и лирики.80-е гг.: симфоническая картина «В Средней Азии», «Князь Игорь», струнный квартет № 2, «Маленькая сюита» для фортепиано, Третья симфония, романсы. В данный период продолжается прежняя линия творчества, а также наблюдается усиление черт камерности, появление трагических образов.При изучении творчества Бородина исследователи сталкиваются с парадоксом: несопоставимость количественного состава наследия с его огромной важностью для истории мировой музыкальной культуры. Существует множество объяснений данного факта. Бородин, будучи композитором и учёным-химиком одновременно, подобно великим художникам прошлого, стремился к цельности научно-художественного осмысления мира. Осознанно или интуитивно он не мог без вреда для себя отказаться от одной из своих духовных склонностей. В противном случае цельность личности нарушится.Для творчества Бородина характерны следующие темы, образы:Русское богатырское.Восток. Для Бородина природа русского эпического мышления противоречиво и закономерно соединяет в себе тенденции западной активной действенности и восточной отрешённой созерцательности.Лирика. Два вида: выражающая чувство массы или эпического героя; чувства личные.Природа. Либо отождествляется с богатырской силой (спящей или пробуждающейся), либо изображается реалистически (ласковая и задумчивая).Юмор. Добродушный комизм, чужды пафос обличителя, романтический скепсис и ирония.СтильВ творчестве Бородина воплощены как общекучкистские идеалы, так и своё собственное, индивидуальное. С кучкистами его объединяла приверженность идее создания русской школы на основе развития традиций Глинки. Также был глинкианцем в плане введения в драматургию своих произведений славянских и восточных тем в их контрастировании и противопоставлении. Мастерски владеет вариантно-вариационным методом развития. Увлечён романтическим искусством, один из русских шуманистов. Разделял интерес кучкистов к программной музыке.С другой стороны, Бородин обладал умом объективно мыслящего учёного. Он более всех кучкистов был влеком к классическим произведениям. С юношеских лет играл партию виолончели в квартетах Гайдна, Моцарта. Он прекрасно владеет формой, первым среди кучкистов написал симфонию. В отличие от кучкистов его влекут формы замкнутые и репризные. С Глинкой его сближало отрицательное отношение к говорной музыке. Музыку стиха он слышал в совершенстве. Даже декламация основана на кантабельности.Таким образом, в искусстве Бородина объединилось стремление к романтическому высказыванию и строгий рационализм учёного. От Балакирева ему передалась тенденция к долгому обдумыванию своих произведений.
(Общая характеристика, <span>Отдел ИТО УМУ ГрГУ им.Янки Купалы)</span>
1.Свадебная-величальная.
Кланялась береза лесу темному...
Кланялась береза лесу темному:
- Спасибо, лес темный, за стояние.
2.
<span>Что ты, лучина березовая, не ярко горишь...</span>
Что ты, лучина березовая, не ярко горишь, не ярко горишь?
Или ты, лучина, в печи не была, в печи не была?
Скорее всего, какие нибудь русские народные БЫЛИННЫЕ ПЕСНИ.
Например:
Русская Земля
О, светло светлая,
И украсно украшенная,
Земля Русская!
И многими красотами
Удивлена еси:
Озеры многими
Удивлена еси,
Реками и кладязьми
Месточестными,
Горами крутыми,
Холмы высокими,
Дубравами частыми,
Польми дивными,
Зверьми различными,
Птицами бесчисленными,
Городы великими,
Селы дивными,
Винограды обительными,
Домы церковными
И князьями грозными.
Бояры честными,
Вельможами многими!
Всего еси исполнена
<span>Земля Русская!</span>
