Не называли их так. Нет ни одного научного исследования, в котором фигурировало бы это слово. Медведь был тотемным животным у восточных славян. Его имя нельзя было упоминать всуе, как иудеи не могут упоминать имя Бога всуе. Именно поэтому появился описательны оборот "медведь", то есть "тот, кто знает (где находится) мёд".
О белорусском празднике "Комоедица", посвящённом пробуждению медведя, известно из одного довольно позднего источника, а этимологи названия не имеет никакого отношения к медведям. Ликбез здесь.
О том, что пословица "первый блин комом" раньше звучала якобы как "первый блин комам" (то есть медведям) не выдерживает никакой критики. Такое "раньше" могло быть лишь в том случае, если бы начальная форма слова была бы "кома", а не "ком".
Древнерусская система склонений существительных предполагала окончание -амъ для дательного падежа множественного числа лишь для тех из них, что и в допотопные времена, и сегодня относятся к первому склонению. Распад системы склонений оформился к XIV, а аканье как норма произношения появилось не ранее XIV века. Именно благодаря ему произношение гласных [o] и [a] в безударных позициях стало нечётким. Поэтому по всей логике языка, если и был какой-то "комъ" в древнерусском языке, то не "издревле", а именно c XIV он должен был бы изменить окончание, но не с -амъ на -омъ, а прямо в противоположном направлении. То есть всё, что происходило в языке за истекшие века, превратило бы "комомъ" или "комъмъ" в "комамъ". Заниматься гаданием на кофейной гуще и фантазировать на тему, к какому типу склонения принадлежал мифический "комъ": - к *-ŏ (-jŏ), к *-ŭ или к основе на согласный, не буду. Это пустая трата времени.
Если уж речь зашла о логике языка, то праздник "Комоедица" должен был бы обозначать "поедание медведей", а вовсе не их кормление (блинами или чем-то ещё) по аналогии со словами "мясоед" и "мясопуст", где первая половина обозначает то, что едят, а вторая - сам процесс поедания или разрешения.
