я предлагаю вам отрывок из Одиссеи ( книга 8, Улисс у Алкиноя). надеюсь, вы будете способны выделить особо понравившиеся строчки?
...И песнопевец, исполненный бога, вещает:
"Уже корабли, благолепно устроенны, в море готовы,
И хитрые чада Аргoса, таясь на брегу искривленном,
Пред станом, при соснах горящих, сидят в ожидании томном.
Тогда знаменитый Уллис с избрaнной дружиной отважных,
Сокрытые в мaхине дивной, у врат Илиона отверстых,
Решительны, хладны, как смерть, внимают врагов совещанья.
Еще колебался народ: одни предлагали поспешно
Чудовищны ребра пронзить испытующей медью;
Иные воздвигнуть коня на утес - и в бездну низвергнуть;
Иные желали бессмертным принесть в благочестную жертву.
Приятно и праведно всем показалось последнее слово.
И се! растворился в стенах Илион - восприять свою гибель!
Громада, шатаясь, со скрыпом несет разрушенье по стогнам!"
Потом воспевает певец, как греки в желанное время,
Исторгшись из оной, коварством созданной темницы,
Ударили с шумом на стражу, объятую жалкой дремотой;
Трояне, смятенны, постигнуты часом ужасно внезапным,
Как тени, не видят, не внемлют, не сыщут оружий!..
Но рьяный и быстрый Улисс к чертогам Дейфоба стремится,
Арею подобный, свирепый, с подобным себе Менелаем;
Там ярая сеча кипела; мечи об мечи ударялись;
Но скоро, водимый Минервой, Улисс увенчался победой!
Сие воспевал Демодок, вдохновенный певец Алкиноя.
И в сердце Улисса минувшее всё оживилось печально!
Смущенный герой воздыхал, и ланиты покрылись слезами.
Так нежна супруга скорбит о любви своей - милом супруге,
Который погиб пред очами отеческа града и братии,
Погиб, подвизаясь отвесть злоключенья годину свирепу
От родины, прежде блаженной, от чад, украшения дома!
Несчастная видит супруга, как страждет в борении смерти,
К нему приникает, и бьется, и ноет... Но изверги люты,
Как гладные звери, стеклись; от милых останков отторгли...
И се! повлеклася невольница к нyжде и к вечному горю!
Влечется во чуждую землю, к печалям и тяжкой работе!
И прелесть младая навеки угасла на томных ланитах!
Так, скорбью снедаем, Улисс проливал неотрадные слезы;
Но, мудрый и скромный, таил от беседы он радостной слезы!
Един Алкиной, приседящий герою, с болезнью их видит;
Чувствительный, нежный владыка стенания странника внемлет,
И, кротости важной исполнь, гласит собеседникам пира:
"Внемлите, феакцов почетные князи и власти!
А ты, Демодок, повели престать бряцающей арфе:
Не к радости арфа твоя, не к радости общей бряцает!
В часы пированья, при сладком пении струн оживленных,
Уныние мрачно на миг не оставило милого гостя.
Снедающа горесть лежит глубоко в его сердце!..
Умолкните, песни! - да чистую радость разделят согласно
И гость, и хозяин: обычай таков на соборище братии!..
Когда ж уготовано всё сановитому мужу, несите,
Представьте дары драгоценны, которыми чтит его дружба!..
Как брат, как родимый, любезен нам всякий странник несчастный,
Любезен он сердцу, не чуждому бога и добрыя веры!..
А ты не скрывайся от нас чрез вымыслы хитросплетенны,
Возлюбленный странник! - Ах! искренность - жизнь и веселье беседы.
Поведай, как звали тебя твой отец, и матерь, и братья?
Поведай, где область, где град, восприявший в тебе гражданина?
Не всякий ли смертный имеет надежную собственность - имя!..
Убогий и знатный наследуют имя с рожденьем,
И матерь с улыбкою первой его величает!..
Поведай мне землю, и племя, и счастливый дом воспитанья! -
Тогда совещаем в соборе устроить твое возвращенье.
Феакцы всегда изобильны в пловцах искушенных;
Известны им нравы различны, обычай, законы народов,
И близость, и дальность градов, и поля благодатны;
И быстро преплавают воды, одеянны бурей и нощью!
Им страх неизвестен в морях, неведома гибель в пучине;
Но некогда, - так прорицал мой отец Навзитос, -
В ужасное время землями тресущий Посeйдон
Востребует жертв от пловцов, безбедно, без страха,
Так долго сретавших брега отчианы любезной;
Востребует грозно - и море в свирепом волненьи
Пожрет феакийский корабль, ухищренно созданный,
И град сей запрет неприступной скалою гранита! -
Так старец прорек знаменитый! - Да будет воля святая
Исполнить сей суд нам или не исполнить во благо!..
Но, странник! немедля открой мне желанную правду;
Где был ты, что видел и что претерпел неповинный?
Цветут ли еще на земли народы и грады блаженны?
Ах, тяжко услышать, что есть под сияющим Фебом
Доселе вертепы людей, незнакомых ни с верой, ни с правдой!
Обрадуй, еще ль благоденствуют странноприимцы,
Носящие в сердце любовь и к богам почитанье?
Почто ты плачешь, когда вещают о славных аргивцах?
Почто ты рыдаешь, как песни гремят о судьбе Илиона?..
Погибнуть - таков был совет неминуемый неба!
Под сильною дланью бессмертных мы ходим и дышим,
И дивны дела их - уроки позднейшим потомкам!..
Иль - может быть - сродник твой пал под стенами Приама,
Почтенный и добрый, иль зять, или брат твой,
По крови ближайший, единого племени отрасль?
Иль друг, незабвенный, герой благородного сердца?..
Ах, менее ль брата, бесценного брата, любезен
Прямой, несомненный друг, благотворного неба даянье?.."
После окончания гражданской войны в Советской России начался острейший социально-политический кризис, вызванный недовольством крестьян политикой "военного коммунизма". Крестьянские выступления против продразверстки зимой 1920/21 гг. приобрели характер вооруженных восстаний против большевиков в Тамбовской и Воронежской губерниях и Западной Сибири, для подавления которых большевики использовали регулярные войска. С 28 февраля по 18 марта 1921 г. против политики большевиков выступили моряки Балтийского флота и гарнизон Кронштадта. Они требовали переизбрания Советов, свободы слова и печати, освобождения политзаключенных и др. Эти настроения широких кругов населения не могли не сказываться на положении в самой правящей партии, внутри которой намечался раскол.
Выход из кризиса был найден на Х съезде РКП (б), который проходил в марте 1921 г. Его решения о найме рабочей силы, о разрешении в огромных масштабах частной собственности, о замене продразверстки продналогом и свободной торговле было направлено на удовлетворение наиболее насущных требований крестьянства и части рабочего класса. Они положили начало проведению в жизнь новой экономической политики, имевшей главными целями восстановление разрушенной в период мировой и гражданской войн экономики России и установление нормальных экономических отношений между рабочим классом и крестьянством. Съезд принял также резолюцию "О единстве партии", направленную на то, чтобы снять напряженность в отношениях между ее различными лидерами. Одновременно было принято решение о ликвидации существования в России других политических партий.
В связи с принятыми решениями Советская власть, допускавшая частную собственность, провела реорганизацию карательных органов государственной власти и законодательной основы их деятельности. 8 февраля 1922 г. был опубликован декрет ВЦИК о ликвидации ВЧК и передаче ее функций НКВД. Это объяснялось окончанием гражданской войны и необходимостью отказа от чрезвычайных органов власти. В составе НКВД создавалось Государственное политическое управление /ГПУ/, имеющее свои органы на местах. Таким образом, политические дела выделялись в особое производство.
В 1922 г. В. И. Ленин поручил органам юстиции разработать и принять уголовный кодекс, который бы отвечал новым реалиям. Вскоре новое советское законодательство начало действовать. В июне-июле 1922 г. проходил первый политический процесс в Советской России над 47 руководителями эсеровской партии, который закончился вынесением смертного приговора 14 подсудимым. Однако под давлением мировой общественности приговор был заменен высылкой подсудимых за границу. Сама партия эсеров была распущена. Одновременно произошел "самороспуск" меньшевистской партии. В конце августа 1922 г. из Советской России отплыл "философский пароход", который увез в эмиграцию около 160 выдающихся представителей отечественной культуры. Высылки политических оппонентов большевиков продолжались и впоследствии.
Принятие Х съездом резолюции "О единстве партии" не означало, что руководители РКП (б) безукоснительно следовали ей. Дело в том, что признанный вождь партии В.И.Ленин по состоянию здоровья уже осенью 1922 г. вынужден был отойти от дел и передать их своим соратникам. В апреле 1922 г. на пост Генерального секретаря ЦК партии был назначен И.В. Сталин. Заместителем Ленина на посту председателя правительства был назначен А.И. Рыков.
Постепенно между Лениным и Сталиным возникают разногласия по принципиальным вопросам, глубина которых усиливалась по мере отхода Ленина от практического руководства партией и государством. Это касалось вопросов о введении монополии внешней торговли, создания СССР и т.д.
Не хочу, чтоб герои Отечества гибли от водки.
<span>Не хочу, чтоб поэты писали плохие стихи.
</span><span>Ведь куда б я ни шла, лишь подвижники и самородки
</span><span>Мне встречались в России сквозь торжища и лопухи.
</span><span>
</span><span>Не хочу, чтобы дети росли без руля и ветрила.
</span><span>Не хочу, чтобы взрослые прожили жизнь без стыда.
</span><span>Не хочу, чтобы мать сквозь века по сынам голосила,
</span><span>Чтоб сгубила Отечество Незолотая Орда.
</span><span>
</span><span>Пожалейте поля, их безродные чертополохи!
</span><span>Полюбите леса, партизанские топи болот!
</span><span>И на стыке времен, на пылающей плахе эпохи
</span><span>Поднимите знамена, сплотившие Русский народ.
</span><span>
</span><span>Для чего небеса проглядели глаза над Россией?!
</span><span>Для чего океаны девятый задумали вал?!
</span><span>Для чего мы сегодня отправились в путь за Мессией,
</span><span>Если не для того, чтобы нечисть сразить наповал?
</span><span>
</span><span>Я люблю эту землю, родную по слову и крови.
</span><span>Каждой пядью ее дорожу, как своей пятерней.
</span><span>Мне не надо учиться к Отечеству верной любови
</span><span>В этот День Покрова на дорогах беды прописной.</span>
В Японии не было
подобной европейской организации армий в батальоны и полки. Основной единицей
была армия даймё (князя), которая была построена на системе «коку». Коку – это
количество риса, необходимое на содержание одного человека в год (около 150
кг). Соответственно, самурай классифицировался по уровню дохода его поместья.
Самураи с доходом в 10тыс коку и более (в год) считались даймё. Те, у кого
доход был от 100 до 9,5тыс коку имели ранг хатамото (лидера), тогда как имевшие
доход менее 100 назывались го-кэнин (сторонники). (По другим источникам
хатамото и го-кэнин являлись непосредственными вассалами сёгуна, не имели своих
земель и, соответственно, собственного дохода. Им положен был рисовый
паек-жалование за службу. Хатамото – до 10тыс.коку, го-кэнин – около 100 коку)
Каждый класс был обязан
поставить определенное количество людских ресурсов исходя из своего дохода.
Таблицы поставок менялись в 1616, 1632 и 1649 годах. Т.к. это никак не связано
со временем каких-либо военных конфликтов, было странным, если бы они сильно различались.
Согласно таблице 1649 года, хатамото с доходом в 300 коку должен был поставить
собственную обслугу, одного самурая (ранга го-кэнин), одного копейщика, одного
оруженосца, одного конюха, одного переносчика сандалий (гэта), одного
носильщика хасамибако, одного переносчика багажа. Хатамото с доходом в 2тыс.
коку должен был поставить собственную обслугу, восемь самураев (ранга
го-кэнин), двух оруженосцев (плюс одного резервного), пять копейщиков (плюс
одного резервного), четырех конюхов, четырех переносчиков багажа, одного
переносчика сандалий, двух носильщиков хасамибако (плюс одного резервного),
одного лучника, двух аркебузиров, двух фуражиров, одного переносчика нодати,
двух предводителей асигару и одного переносчика дождевой шляпы. Солдаты – нонкомбатанты
также должны были быть экипированы и вооружены.
Нормы не были
одинаковыми среди различных даймё. В определенное время вассал должен был
выставить различное количество людей для своего господина. Это зависело от
ситуации. Во времена завоевания острова Кюсю войсками Хидэёси защищавшийся
Симадзу приказал своим вассалам поставить людей исходя из количества Тё (Тё =30
коку). За каждый Тё вассал должен был выставить двух человек – ученика и слугу,
два Тё – 3 человека, 10 Тё – 11 человек. Во времена завоевания Кореи Хидэёси
затребовал от лордов Кюсю, которые были ближе всего к отправной точке
экспансии, по 6 человек с каждой сотни коку дохода и намного меньше людей от
лордов Хонсю. В войнах при Сэкигахара и за Осаку ставка была примерно 3
человека с каждой сотни коку.
Некоторые даймё
организовывали собственные «элитные части». Ходзё Удзияcу организовал своих
го-хатамото (телохранителей) в 48 отрядов, каждый под командованием капитана.
Отряды были организованы в 7 рот. Шесть рот по 7 отрядов и одна рота в 6
отрядов. В каждом отряде было по 20 человек. Токугава Иэясу основал о-бан
(великую гвардию) в количестве 3х рот. Во времена завоевания Кореи гвардия
выросла до пяти рот. К 1623 году было уже 12 рот. В каждой роте был один
капитан, четыре лейтенанта и 50 гвардейцев. Другим подразделением, созданным
Иэясу, был тэппо хякунин гуми – 25 эскадронов в 100 конников каждый. Всадники
были вооружены ружьями. В других армиях аркебузиры были организованы в отряды
по 30-50 человек, с одним капитаном на каждый десяток.
«Они несли что-то,
длиной два или три фута, прямые снаружи и полые внутри, изготовленные из
тяжелого материала... Форма не идет в сравнение ни с чем, что я знаю. Чтобы
использовать это, надо заполнить его порошком и маленькими кусочками свинца.
Установите маленькую белую цель на банке. Держите объект в руках, успокойте
тело, зажмите один глаз (,) поднесите огонь к отверстию. И тогда пуля точно
поражает цель...»
Правитель купил два
ружья и отдал их своему кузнецу, что бы тот скопировал их. Однако он не смог
выяснить, как закрывается казенник ствола. Когда прибыл другой португальский
корабль, он отдал свою дочь в обучение изготовлению ружей. Вскоре он стал
производить ружья такие же хорошие, как и оригиналы. Затем производство
распространилось по всей Японии.
Вскоре аркебузиры стали
обычным делом на полях сражений. Впервые они были использованы Симадзой
Такахисой в 1549 году в битве при Кадзики. Уэсуги Кэнсин и Такэда Сингэн
пользовались ими в своих периодических битвах при Каванакадзима, ровно как и
Мори против Суэ в битве при Миядзима в 1555 году. Ода Нобунага в 1549 году
заказал 500 аркебуз, а к 1575 году его армии начитывали уже 10 000 ружей.
Такэда Сингэн так любил оружие, что в 1569 году выпустил прокламацию для своих
войск:
<span>Другой причиной
популярности были преимущества ружья перед луком. Тогда как японский лук имел
дальность стрельбы 380 м, аркебуза била на 500 м, хотя и безвредно для цели в
обоих случаях. Эффективная дальность для лука была 80 м, а у ружья – до 200 м.</span>