Об Александре Мильштейне хорошо написал Дмитрий Бавильский в предисловии кинтервью с ним на Часкоре: «Мюнхенский писатель Александр Мильштейн кажется мне одним из самых недооценённых писателей последнего десятилетия. И титанические усилия вменяемой критики ничего не могут с этим поделать: вышедшие небольшим тиражом романы и переводы с украинского и немецкого Мильштейна оседают где-то без следа и последствий для отечественной литературы». А писатель Александр Иличевскийназвал Мильштейна в ответе на первый вопрос текущей анкеты Неудобной Литературы. Какой это первый вопрос? А вот читаем как раз ответы Александра Мильштейна, а заодно вспоминаем первый вопрос.
Есть ли среди Ваших знакомых писатели, чьи тексты отказываются издавать, хотя эти тексты вполне достойны быть изданными и прочтенными публикой? Если возможно, назовите, пожалуйста, примеры. Каковы причины отказов?
Отношения писатель – издатель, или – редактор, в целом настолько сложные, что мне не хочется не только приводить тут какие-то конкретные примеры, но и пускаться в общие рассуждения. Очевидно, что в любом случае существуют, как минимум две точки зрения, т.е. писателя и, условно говоря, издателя, и они не всегда совпадают, или всегда – в случае отказов, не совпадают, и если я это буду комментировать, то неизбежно встану на одну из этих точек… Ну, если в самом общем виде: конечно, я знаю немало писателей, и русских, и немецких, книги которых не спешат публиковать, хотя рукописи, на мой взгляд, этого достойны. Причины отказов, впрочем, в большинстве случаев вообще не объясняются.
<span>Есть ли в литературном произведении некая грань, за которую писателю, желающему добиться успеха (например, успеха, выраженного в признании читателями), заходить не следует? Может быть, это какие-то особые темы, которые широкой публике могут быть неприятны и неудобны? (Если да, то приведите, пожалуйста, примеры.)
Или, возможно, существует какая-либо особая интонация, которая может вызвать у читателя отторжение и из-за которой весь потенциально вполне успешный текст может быть «самоуничтожен»?</span>
Не знаю. Про темы мне трудно сказать, кажется, что всё, что не интересует одних, интересует других, а иногда и тех же самых людей – в их другом настроении, состоянии, возрасте в конце концов. С интонацией примерно так же. Одна и та же дико раздражает одних и полностью завораживает других. И что такое «потенциально успешный текст» я не понимаю, если мы говорим не о синопсисах, и даже не о сценариях, а о текстах, где форма неотделима от содержания, т.е. о литературе как таковой.
Если такие темы и интонации, по Вашему мнению, существуют, то держите ли Вы в уме эти вещи, когда пишете? И насколько это вообще во власти писателя – осознанно управлять такими вещами?
Я сейчас как раз нахожусь внутри этого эксперимента — пытаюсь уйти от интонации, возникшей в моих предыдущих вещах. Но не потому, что она мне кажется отталкивающей читателя, и даже не потому, что она мне самому не нравится… А потому, что мне просто не хочется писать слова всех своих песен на одну и ту же мелодию. Насколько это во власти «человека пишущего», надеюсь выяснить эмпирически – покажет новое произведение.
Что приносит писателю (и, в частности, лично Вам) наибольшее удовлетворение:
<span>— признание публики, выраженное в том, что Ваша книга издана и люди ее покупают, читают, говорят о ней?— признание литературного сообщества (выраженное в одобрительных отзывах коллег и литературных критиков, а также в получении литературных премий и попадании в их шорт-листы)?</span>
— или более всего Вас удовлетворяет метафизический и психологический факт самореализации – т.е. тот факт, что произведение написано и состоялось (благодаря чему Вы, например, получили ответы на вопросы, беспокоившие Вас в начале работы над текстом)? Достаточно ли для Вашего удовлетворения такого факта или Вы будете всеми силами стремиться донести свое произведение до публики, чтобы добиться первых двух пунктов?
Изначально – только третий пункт, потом какое-то время – все три, потом – выполнив, по крайней мере, программу-минимум по первым двум, – снова только третий.
Шутки-шутками, но вот такой цикл мне представляется идеальным для писателя.
Что Вы думаете о писателях, которые активно себя раскручивают – как лично, так и через друзей и знакомых? Должен ли писатель заниматься этим не совсем писательским трудом?
<span>Если да, то почему?
Если нет, то почему?</span>
Я этим не занимаюсь, но у меня нет никакого предубеждения против писателей, которые активны и в этом направлении – тоже ведь своего рода тяжёлый труд, наверное
