Была получена человеком с приемом пищи и потрачена на разведение костра
отметь как лучший
Александр Сергеевич Пушкин(писатель), Барак Обама(американский президент
<span>Чтобы добыть каменный уголь сооружают шахты.</span>
Начнем объяснение с более понятной связи в словах бык и бука. Букать в
славянских языках значит мычать, реветь, это же значение имеет глагол
бучать. Очень давно был корень -бук- с долгим звуком, который мог
чередоваться либо с кратким у (-бук-), либо с сочетанием -оу- (двойной
гласный называется в науке дифтонгом) – -боук-. Затем эти три
чередования разошлись в разные слова. -Бук- с долгим у стал
«родоначальником» быка, -боук- развил в разных славянских языках слова
типа букать и бучать, а -бук- с кратким у сохранился только в одном
корне – в слове пчела! Да, у названия насекомого исторически тот же
корень, что и в слове бык (давным-давно считали, что пчела также бучит,
как и бык!) . Восемь веков назад это слово произносилось не так, как
сегодня, а именно: бучела, а писалось так: бъчела. Со временем ъ
утратился и получилось сочетание бчела. Его очень неудобно произносить,
поэтому оно должно было упроститься: либо неудобные звуки должны стать
звонкими, либо глухими. Случилось и то, и другое, появилось два слова –
украинское бджола и наше пчела.
...
И тут на помощь языковедам приходит… корова! Вернее те звуки, которые она произносит. Посмотрите, как мычит корова в разных индоевропейских языках:
латинский – mugīre [му: гИре] «мычать» ;
немецкий – muhen [мý:эн] «мычать» ;
литовский – mūkti [мý:кти] «мычать» ;
древнегреческий – mўkaomai [мю: кáомай] , в более древнем произношении – [му: кáомай] «мычу» .
Все перечисленные слова – звукоподражательные по своему происхождению, они воспроизводят мычание коровы – mū [му:] . Навряд ли коровье мычание изменилось со времени существования индоевропейских языков. Вот почему звук ū следует признать исконным.
Тогда почему же в русском языке, корова, говорящая «му» , мычит? Может быть, наши коровы мычат по-особенному? Действительно, ведь известно, что представители разных народов иногда представляют «язык» некоторых животных иначе, чем их соседи. Например, мы ясно слышим петушиное кукареку, гусиное га-га-га, собачье гав-гав-гав. Но, например, немец вам скажет, что петух кричит kikeriki [кикерики] , гусь – gickgack [гикгак] , собака – kliffklaff [клифклаф] .
Но с коровой все немного иначе, и наш глагол не доказывает, что мы неверно воспринимаем коровье «общение» . Во многих языках корова «мукает» , у нас же мычит, что является доказательством фонетического изменения ū [у:] →ы. Точно такого же, какое языковеды устанавливают для русских слов на основании сопоставлений. Например, литовского sūnus [су: нýс] – сын, латинского fūmus – русского дым.
Естественно, что такая «коровья» аргументация не является решающим звеном в цепи доказательств, многие звуковые соответствия находят, сопоставляя и сравнивая разные родственные языки. Знание фонетических закономерностей развития языка позволяют ученым восстанавливать древнюю форму слов, устанавливать их этимологию.
