Пробовали вы когда-нибудь представить себе весь звучащий мир музыки? Давайте нарисуем его в своем воображении, ну, например, в виде большого пирога. А теперь мысленно выделите из него тот кусок, который, по-вашему, составляет область детской музыки.
Из характеристики творчества композиторов, мы знаем, что такой-то написал столько-то симфоний, столько-то опер, балетов, концертов, музыки к спектаклям, и прочее и в заключение, обращался также к музыке для детей. То есть детская музыка – это, с точки зрения автора, нечто достойное упоминания, но лишь для полноты картины и непременно в самом конце списка, будто бы пропорционально его месту в иерархии жанров. Интересно, а какой кусочек пирога все-таки отрезали бы вы?
Детская музыка в обширном калейдоскопе музыкальной действительности составляет одну из существенных граней, значимость которой еще далеко не до конца осознанна. Попробуем разобраться, что собой представляет детская музыка – особую форму, стиль, жанр? И да, и нет. Да – потому что детская музыка вбирает в себя и особое качество формы, и определенные жанры, и характеристики стиля. Нет – потому что представляет собой явление более широкое и многоаспектное. Категории формы, стиля и жанра характеризуют отдельные качества детской музыки, но не исчерпывают значение понятия. К тому же они подвержены воздействию временного фактора: эволюционируют формы, на смену одному жанру на историческую арену приходит другой, более соответствующий требованиям времени, в стиле также прослеживаются периоды зарождения, расцвета и угасания. Между тем, детская музыка как явление никуда не исчезает и ни во что не эволюционирует. Она является имманентным свойством музыки и культуры вообще, наличие которого не зависит от воздействия внешних факторов. Осваивая разные формы, мобилизуя средства исторически обусловленных жанров, в рамках господствующего стиля или вопреки ему, она постоянно присутствует в музыкальном искусстве в любой исторический период и в любой культуре. То есть упоминание детской музыки в ряду жанров в характеристике творчества не совсем корректно, поскольку она не есть жанр, и сама вбирает в себя различные жанры. Сопоставлять детскую музыку по определению можно лишь со взрослой, главное найти границы той и другой, а вот эта проблема подчас неразрешима.
Что считать критерием «детскости»: детскую тематику или широкое распространение в детской среде, доступность содержания или доступность исполнения? Является ли детской музыкой «Щелкунчик» П. Чайковского? А Месса си-минор И.С. Баха в исполнении детского хора? А насколько детской воспринимается «Детская симфония» Й. Гайдна? Однозначного ответа нет.
Почему это происходит? «Все мы родом из детства» и «В каждом взрослом живет ребенок» - расхожие фразы, но, тем не менее, они отражают сущность взросления как неизбежного однолинейного процесса и, в то же время, сохранения детского начала как истока и отражения сущего. Можно предположить, что детская музыка составляет базис музыкальной культуры, один из ее архетипов[1]. Образный, содержательный, интонационный, метро-ритмический потенциал детской музыки является истоком и стимулом для развития всей музыкальной культуры, а также камертоном ее чистоты и духовности.
По теории К. Юнга, глубинный мифологический символ «Ребенок», относится к важнейшим культурным архетипам, константам духовности, определяет основополагающие свойства мировоззрения, характера, художественного творчества и исторической судьбы народа. Архетип ребенка содержит мотивы потенциального будущего, мотив осознавания («Да будет свет!»), мотивы заброшенности, покинутости, подверженности опасностям и непреодолимости, целостности, восприятия ребенка как начальной и конечной сущности.
Святость, сакральность детского начала лежит в основе христианской морали. В каждом младенце отражается свет Сына Божьего, который приходит в мир безгрешным и несет в себе Любовь. Из речи православного священника: «Почему мы так любим детей, любим наблюдать за ними, радуемся общению с ними – потому, что душа взыскует святости».
В разные исторические периоды актуализируются то одни, то другие мотивы культурного архетипа «Ребенок». Вспомним в этой связи начало XX века, период мировых войн и глобальных политических катаклизмов. Человечество чувствует себя растерянным и беззащитным перед лицом надвигающейся мировой катастрофы. Культурный архетип «Ребенок» чрезвычайно актуализируется и через ощущение невозможности противостоять опасностям и как источник духовной цельности. Не случайно в это время распространяются идеи психоанализа З. Фрейда о главенствующей роли детских впечатлений в становлении личности. Именно тогда и у художников формируется некое детское мировосприятие, давшее толчок к развитию неопримитивизма, дадаизма, минимализма в разных областях искусства. При всем их различии, они объединяются в стремлении отражать мир непосредственно, по-детски.
