"Я (имя) обещаюся всемогущим Богом служить всепресветлейшему нашему царю государю верно и послушно, что в сих постановленных, також и впредь постановляемых воинских артикулах, что оные в себе содержать будут, все исполнять исправно. Его царского величества государства и земель его врагов, телом и кровию, в поле и крепостях, водою и сухим путем, в баталиях, партиях, осадах и штурмах и в прочих воинских случаях, какого оные звания ни есть, храброе и сильное чинить противление, и всякими образы оных повреждать потщусь. И ежели что вражеское и предосудительное против персоны его величества или его войск, такожде его государства людей или интересу государственного, что услышу или увижу, то обещаюсь об оном по лучшей моей совести, и сколько мне известно будет, извещать и ничего не утаить; но толь паче во всем пользу его и лучше охранять и исполнять. А командирам моим, поставленным надо мною, во всем, где его царского величества войск, государства и людей благополучию и приращению касается, в караулах, в работах и в прочих случаях должное чинить послушание, и весьма повелению их не противиться. От роты и знамя, где надлежу, хотя в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучаться, но за оным, пока жив непременно и верно, так как мне приятна честь моя и живот мой, следовать буду. И во всем так поступать, как честному, верному, послушному, храброму и неторопливому солдату надлежит. В чем да поможет мне Господь Всемогущий".<span>"Я (имя) обещаюся всемогущим Богом служить всепресветлейшему нашему царю государю верно и послушно, что в сих постановленных, також и впредь постановляемых воинских артикулах, что оные в себе содержать будут, все исполнять исправно. Его царского величества государства и земель его врагов, телом и кровию, в поле и крепостях, водою и сухим путем, в баталиях, партиях, осадах и штурмах и в прочих воинских случаях, какого оные звания ни есть, храброе и сильное чинить противление, и всякими образы оных повреждать потщусь. И ежели что вражеское и предосудительное против персоны его величества или его войск, такожде его государства людей или интересу государственного, что услышу или увижу, то обещаюсь об оном по лучшей моей совести, и сколько мне известно будет, извещать и ничего не утаить; но толь паче во всем пользу его и лучше охранять и исполнять. А командирам моим, поставленным надо мною, во всем, где его царского величества войск, государства и людей благополучию и приращению касается, в караулах, в работах и в прочих случаях должное чинить послушание, и весьма повелению их не противиться. От роты и знамя, где надлежу, хотя в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучаться, но за оным, пока жив непременно и верно, так как мне приятна честь моя и живот мой, следовать буду. И во всем так поступать, как честному, верному, послушному, храброму и неторопливому солдату надлежит. В чем да поможет мне Господь Всемогущий".</span>
Работая в мастерской Пелопоннесского мастера Агелада, Фидий в совершенстве овладел искусством бронзового литья.
Афина - "Лемниянка" (бронзовая скульптура ок. 450 года до н. э. ) предстает не как дева-воительница, грозная дочь Зевса, а уже как покровительница искусств и домашнего очага, державшая свой шлем в руке, но еще не оставившая копья. Лемниянка, стоящая на открытом месте, женственна, подвижна; поворот ее головы, свободное движение рук создают впечатление гибкой живой фигуры. Особенно замечательна ее голова с мягким овалом и со свободной трактовкой волнистых волос, перехваченных лентой. Ее лицо светиться добротой и покоем.
По описаниям современников, Фидий не стремился передавать порыв, бурное движение. Его статуи построены на строгой уравновешенности всех частей тела, величавы, полны божественного спокойствия, одухотворенности и доброжелательства к людям.
Недаром греки называли его "творцом богов" по богатству и разносторонности Фидия можно сопоставить с величайшими мастерами эпохи Возрождения. Он пробовал свои силы в различных видах скульптуры, и ему в равной мере были подвластны любые материалы.
<span />
