Мастером сюжетной лирической повести на историческую тему показал себя Н. М. Карамзин в «Наталье, боярской дочери», послужившей переходом от «Писем русского путешественника» и «Бедной Лизы» к «Истории государства Российского». В этой повести читателя встречает любовная история, перенесенная во времена Алексея Михайловича, воспринимаемые условно как «царство теней». Перед нами соединение «готического романа» с семейным преданием, основанным на любовном происшествии с неизбежным благополучным исходом, ― все совершается в идеальной стране, среди самых добродушных героев.
<span>Именно в этой повести Н. М. Карамзин обратился к человеку русскому во всех отношениях. Произведение начинается обращением к читателям, вспомним вступление: «Кто из нас не любит тех времен, когда русские были русскими, когда они в собственное свое платье наряжались, ходили своею походкою, жили по своему обычаю, говорили своим языком и по своему сердцу, т. е. говорили, как думали?» </span>
<span>Автор даже позволяет себе слегка подтрунивать над собственным и совсем недавним пламенным европеизмом ― его героиня «имела все свойства благовоспитанной девушки, хотя русские не читали тогда ни Локка „О воспитании“, ни Руссова „Эмиля“». </span>
<span>Собственно, «Наталья, боярская дочь» ― прощание с молодостью, с ее несбыточными мечтами и заблуждениями. Н. М. Карамзин разочаровался не в «древних камнях» Европы, а в том, что последовало за Великой французской революцией. Повесть была своеобразным карамзинским заявлением о том, что у нас «особенная стать». История в повести еще довольно условна и носит статичный характер; но муза Клио, еще не вполне выявив свой лик, властно звала к себе Н. М. Карамзина. До взаимной и счастливой любви на всю жизнь оставалось лишь несколько шагов. Скрыто-насмешливое упоминание кумира юности ― Ж. Ж. Руссо означало лишь, что искать мудрости следует не только в путях-хождениях за тридевять земель, но и у себя дома. </span>
<span>«Наталья, боярская дочь» ― печать излюбленной мысли писателя о том, что прошлое только тогда не прошло, когда его любишь; таланту же русскому всего ближе прославлять русское, тем более что следует приучать сограждан к уважению всего собственного, родного. Если подходить с сегодняшними мерками, то история в повести еще только панорама – сценический задник для действующих лиц, щеголяющих в пестрых кафтанах времен Алексея Михайловича. Но все уже устами возлюбленных в «Наталье, боярской дочери» заговорила ― впервые! ― простодушная допетровская Русь, и автор почувствовал себя не подражателем Лоренса Стерна, а художником, питомцем землян отчич и дедич.</span>
Томас Манн
Герман Гессе
Фрэнсис Скотт Фицджеральд
Эрнест Хемингуэй
Антуан де Сент-Экзюпери
Альбер Камю
Чарльз Буковски
Харуки Мураками
Глава 8
Глава открывается лирическим отступлением о поэзии, о музе и о поэтической судьбе Пушкина.
На светском рауте автор встречает Онегина. Онегин некоторое время путешествовал, после возвращения попадает на бал, где видит даму, которая кажется ему знакомой.
Она была не тороплива, Не холодна, не говорлива, Без взора наглого для всех, Без притязаний на успех, Без этих маленьких ужимок, Без подражательных затей... Все тихо, просто было в ней.
Онегин спрашивает у своего знакомого князя, кто она, и с удивлением узнает, что это жена князя, в девичестве Татьяна Ларина. Князь "знакомит" Онегина с женой, та ничем не выдает своих эмоций.
Князь приглашает Онегина к себе на вечер, куда съезжается "цвет столицы и знать, и моды образцы, везде встречаемые лицы, необходимые глупцы". Онегин поражен переменами, произошедшими в Татьяне, теперь "законодательнице зал". Онегин безнадежно влюблен в Татьяну, повсюду следует за ней, но она не обращает на его ухаживания внимания. Онегин пишет Татьяне письмо, в котором раскаивается, что в свое время не захотел потерять "постылую свободу". Татьяна по-прежнему неприступна. Онегина одолевает хандра, он перестает посещать светские собрания и развлекаться, погружается в чтение, но мысли его постоянно возвращаются к Татьяне. Онегин "чуть с ума не своротил, или не сделался поэтом". Однажды весной он вновь отправляется в дом Татьяны, застает ее одну в слезах за чтением его письма.
О, кто б немых ее страданий В сей быстрый миг не прочитал! Кто прежней Тани, бедной Тани Теперь в княгине б не узнал! В тоске безумных сожалений К ее ногам упал Евгений; Она вздрогнула и молчит И на Онегина глядит Без удивления, без гнева...
В ответ на суровую отповедь Онегина в саду (гл.4) Татьяна решает объясниться с ним. Она не винит Онегина, считает, что тогда он поступил с ней благородно. Но она хорошо понимает, что теперь Онегин пленен ею, так как она "богата и знатна", и если Онегину удастся ее покорить, то в глазах света эта победа принесет ему "соблазнительную честь". Татьяна уверяет Онегина, что "ветошь маскарада" и светская роскошь ее не прельщают, и она променяла бы свое теперешнее положение на "те места, где в первый раз, Онегин, видела я вас". Татьяна просит Онегина оставить ее в покое, так как она вышла замуж и намерена хранить верность мужу, хотя продолжает любить Онегина.
"А счастье было так возможно, Так близко!...Но судьба моя Уж решена. Неосторожно, Быть может, поступила я: Меня с слезами заклинаний Молила мать: для бедной Тани Все были жребии равны... Я вышла замуж. Вы должны, Я вас прошу, меня оставить; Я знаю, в вашем сердце есть И гордость, и прямая честь.
Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
И буду век ему верна".
Татьяна уходит, появляется муж.
Автор прощается с читателем, со своим "спутником странным" и "верным идеалом".
Пушкин - писатель, а Ленин - вождь мирового пролетариата. Их нельзя сравнивать.