Жили-были старик со старухой. Старуха всё хлопочет по хозяйству да ворчит на старика, а старик всё пьянствует да бранит старуху.
Как-то раз говорит старик:
— Эй, старая! Испеки-ка ты мне колобок!
— Да ты, алкоголик, совсем рехнулся. Из чего печь-то? Ты всё пропил! Муки, и той не осталось.
— Не спорь! Поскреби, помети. Наверняка ж, где-то припрятала!
Делать нечего — поскребла, помела, набрала немного муки, замесила, зажарила и поставила остудить. Колобок остывает, а старик со старухой знай себе бранятся и спорят, кто кому жизнь загубил. Лежит колобок и думает: «Ой, не нравится мне тут. Уйду-ка я от них. Отдамся тому, кто получше» . И покатился.
Катится по дорожке, а навстречу ему заяц:
— Колобок, колобок, я тебя съем.
А сам глаза в землю и назад пятится.
— Да куда тебе, косому, меня съесть! Того гляди от страха подавишься. А я колобок, колобок. Всем хорош и пригож. Я от деда ушел и от бабы ушел. От тебя, заяц, тоже уйду.
И покатился. Только заяц его и видел.
Катится колобок дальше, а навстречу ему серый волк:
— Колобок, колобок, я тебя съем.
А сам-то грязный, вонючий (давно, видно, не мылся) . И нагло так на колобка смотрит.
— Как бы не так! Так я тебе и дался! Я колобок, колобок. Всем хорош и пригож. Я от деда ушел. Я от бабы ушел. Я от зайца ушел. И от тебя, волк, уйду.
И покатился. Только волк его и видел.
Катится колобок дальше, а навстречу ему медведь:
— Колобок, колобок, я тебя съем.
Сам большой, толстый, неуклюжий, а лоб низенький — не слишком, видно, за ним ума-то много.
— Куда тебе, косолапый, меня съесть! Я колобок, колобок. Всем хорош и пригож. Я от деда ушел. Я от бабы ушел. Я от зайца ушел. Я от волка ушел. И от тебя, медведь, не хитро уйти.
И покатился. Медведь ему только вслед посмотрел.
Катится колобок дальше, а навстречу ему лиса:
— Здравствуй, колобок. Какой ты хорошенький да пригоженький. Спой мне, пожалуйста, свою песенку!
А сама-то красивая, хвост рыжий распушила, взглядом колобка ласкает. Тот обрадовался, вскочил лисе на язычок и запел:
— Я колобок, колобок — вкусный, мягкий, румяный. Я от деда ушел, я от бабы ушел, я от зайца ушел, я от волка ушел, от медведя ушел, а от тебя, лиса, не хочу уходить. Кушай, кушай меня, Лиса Патрикеевна!
Эпитеты это выразительные средства как обычно они являются прилагательными, к примеру: ЗОЛОТАЯ осень, покатились ВОЛЧЬИ глаза. Как правило эти прилагательные употребляются в переносном значении
В стихотворении «Морская царевна» М.Ю.Л. (Михаил Юрьевич Лермонтов) повествует нам о странном происшествии, случившемся с наследником терра инкогнита во время проведения им гигиенических процедур. На первый взгляд это произведение не выглядит ни слишком объемным, ни слишком сложным для понимания, но давайте внимательно вчитаемся в лермонтовские строки и попытаемся вычленить из них глубинный смысл.
Некий царевич решил отмыть своего боевого коня от скопившейся на его шкуре грязи, пота и крови врагов, так как его (царевича) задолбали кружащиеся в хороводе над конем и всадником мухи, оводы, осы и прочие жужжащие и кусючие слепни.
Судя по тексту, конь или особо не жаждал быть чистым и скрипящим, или просто решил устроить небольшой заплывчик через Ла-Манш, ну или через Керченский пролив, так как МЮЛ по перешедшей к нему от АСП привычке, избегает упоминания точного географического и временного положения событий. Так что нам остается только гадать на кофейной гуще о том, где, когда и с кем происходили описанные события.
Фыркает конь и ушами прядет,
Брызжет и плещет и дале плывет.
Услышав исходящий из недр морских глас Божи… пардон, не Божий, а девичий:
Слышит царевич: «Я царская дочь!
Хочешь провесть ты с царевною ночь?»
царевич не кинулся сломя голову в объятия неизвестной красотки, что характеризует его как высокоморального и нравственного индивидуума, а
За косу ловко схватил он рукой.
Держит, рука боевая сильна:
Из этого следует, что наш герой решил искоренить проституцию не только на тверди земной, но и в морских глубинах. Скорее всего он являлся сыном того самого правителя через земли которого во всех направлениях шлялись вирги интакты с мешками аурумов погруженных на азинусов.
Поймав морскую ночную бабочку, царевич незамедлительно доставляет ее в руки правосудия, роль которого исполняли дружинники. Но! Он позабыл уроки биологии, а может быть, просто прогулял соответствующую тему, так как явно не знал того, что морские обитатели не могут существовать вне родной им стихии.