То ли время повернулось вспять, то ли
машина времени сыграла со мной эту шутку, уж не знаю. Только с генералом Иваном
Васильевичем Панфиловым мы оказались лицом к лицу: я в кроссовках, рваных
джинсах, в любимой выгоревшей на солнце майке с надписью «Look at yourself» <span> и бейсболке козырьком назад. Нет, я его признаться, не узнал. Но он, на вид
какой-то оторопевший, первый спросил меня: «Парень, да ты вообще кто? Откуда
свалился?». Что тут ответишь? Я сказал: «Я – Иван, а вы кто?» - «Я тоже Иван,
Иван Васильевич». – «Грозный, что ли?», - подозрительно спросил я. – «Какой
Грозный, я Панфилов, Герой Советского Союза, между прочим». Тогда я
присмотрелся повнимательней. Высокий, плотного телосложения, в шапке-ушанке,
военном полушубке человек стоял передо мной. Я понял, что это точно не царь. «Панфилов!
Да ведь я совсем недавно о нем слышал, в школе проходили. Да он же настоящий
герой… Вот удача. Сейчас я его расспрошу обо всем». </span>
- Иван Васильевич, раз уж мы встретились,
расскажите о себе, о ваших подвигах, о славе…
Он достал «Казбек» из кармана, сел на
лавочку (дело было в сквере на привокзальной площади), не спеша закурил.
- О подвигах, говоришь… Ну слушай.
Подвиги совершал не я – солдаты мои,
которыми я командовал. Мои бойцы прославились проведением
оборонительных боев в окрестностях Волоколамска против тяжелой техники врага.
Они не раз ходили в тыл врага, чтобы психологически подготовиться к
противотанковой атаке.
<span>Моя
дивизия всегда побеждала. Противники называли моих солдат дикими и фанатичными. 28 бойцов осенью сорок
первого под Москвой 18 танков уничтожили!
Вот как воевали. Почти все они погибли. Погибли, но не сдались, потому
что велика Россия, а отступать некуда, как сказал Клочков, наш отважный политрук.
</span>
<span>Зато
дивизия встречала победу на территории
Курляндии. На здании рейхстага герои дивизии оставили надпись в память обо мне,
хотя меня к тому времени давно не было – погиб я в сорок первом, 18 ноября. Вот
так вот, тезка.</span>
- А
как же…, - начал я, но в густом папиросном дыму рядом на скамейке никого не
увидел. Ушел Иван Васильевич. Или это время незаметно вернулось,
действительность снова вошла в свои права. Жизнь продолжалась.
