Попельский Петр (Петя, Петрусь, Петрик) — главный герой. Подзаголовком «этюд» автор, очевидно, хотел подчеркнуть экспериментальный характер своего произведения, связанный не только с чисто литературными, но и с естественнонаучными, медицинскими проблемами. «Основной психологический мотив этюда составляет инстинктивное, органическое влечение к свету», — писал автор в предисловии к шестому изданию своей повести. Подробнее он рассуждал в одном из писем: «Мне говорили часто и говорят еще теперь, что человек может тосковать лишь о том, что он испытал. Слепорожденный не знал света и не может тосковать по нем. Я вывожу это чувство из давления внутренней потребности, случайно не находящей приложения. Концевой аппарат испорчен — но весь внутренний аппарат, реагировавший на свет у бесчисленных предков, остался и требует своей доли света».<span>П. родился в богатой семье помещика Юго-Западного края. Мать, установив его слепоту, пыталась окружить младенца излишней опекой, начала баловать его, но ее брат Максим, потерявший на войне ногу, потребовал, чтобы к племяннику не проявляли «глупую заботливость, устраняющую от него необходимость усилий». И в дальнейшем дядя Максим оставался строгим и добрым другом П., не позволяя ему чувствовать свою неполноценность, в конце концов вселив в него уверенность в возможности духовного прозрения. Оно и наступает в финальной сцене повести, когда П., уже испытавший счастье семейной жизни, отец зрячего сына, став пианистом, завораживает своей игрой огромный зал. Повесть, редкая по силе оптимизма, дающая убедительный пример несломленной судьбы, поэтичная и правдивая в деталях, не раз вызывала сугубо профессиональные споры, сводившие ее содержание к проблеме убедительности или неубедительности описания истории болезни. К таковым относится выступление слепого профессора психологии А. М. Щербины (1916). На критику Короленко отвечал так: «Щербина — позитивист до мозга костей. Он или судьба за него сделали то, что хотел сделать мой Максим. Разбил задачу на массу деталей, последовательных этапов, разрешил их одну за другой <...> и это закрыло от него дразнящую тайну недостижимого светящегося мира. И он успокоился... в сознании. И уверяет, что он доволен и счастлив без полноты существования. Доволен — да. Счастлив — наверное нет».</span>
Мы все из рода пионеров.
И в каждом из нас живет пионер. Мы совершаем поступки и хорошо к и плохие. Но всё-же в душе каждого из нас живет пионер.бывает порой, ты едешь в маршрутке и вдруг видишь бабушку, которая стоит.. А в маршрутке мест нет. Ты ей предлагаешь свое место, но она отказывается. Говорит что скоро выйдет. Но наше сердце бьеться и возможно мы испытываем укол вины. В это между прочим, испытывает каждый пионер
1.Неожиданное распоряжение барыни его, видимо, озадачило. (Видимо - вводное слово)
2.В доме не очень-то любили, когда на барыню находил веселый час, потому что, во-первых, она тогда требовала от всех немедленного и полного сочувствия и сердилась, если у кого-нибудь лицо не сияло удовольствием, а во-вторых, эти вспышки у ней продолжались недолго и обыкновенно заменялись мрачный и кислым расположением духа.( во-первых, во-вторых - вводные слова)
3.Я было хотел спросить его насчет собаки-то, да он, видно, не в духе был.(видно-вводное слово)
4.По одним его желтым глазкам и утиному носу, сама судьба, казалось, определила быть начальствующим лицом.(казалось - вводное слово)
5."Госпожа, - думал он, посиживая у окна, - конечно, жалует Герасима, всё же он существо бессловесное..."(конечно - вводное слово)
6.Конечно, мне уже теперь всё нипочем: обдержался, обтерпелся человек, обмаслился, как коломенский горшок, - всё же я, однако, человек, а не какой-нибудь в самом деле ничтожный горшок. (Конечно - вводное слово)
7.Герасим сурово и быстро на всех поглядывал, не отходил от девичьего крыльца и, казалось, догадывался, что затевается что-то для него недоброе.(Казалось - вводное слово_)
Высший разум (182718)
романтические произведения Лермонтова носят ярко выраженный отпечаток после творчества английского романтика. Его поэмы (некоторые из них он называет «восточные повести» ) или отдельные главы их часто предваряют в качестве эпиграфа стихи из Байрона. В них тоже характерная для «восточных поэм» ситуация: непримиримая вражда, месть, иногда это, как у Байрона, — месть героя своей родной стране, надругавшейся над его чувствами (ср. «Осаду Коринфа» и «Измаил-бея») , самоотверженная любовь женщины, которая приходит на помощь герою. аналогичную роль играет местный колорит — изображение далекого от цивилизации Кавказа.
Главное, однако, в творчестве Лермонтова — байронический герой, испытывающий «Одной лишь думы власть, одну, но пламенную страсть» . Он с болью осознает неосуществимость своих надежд, и отсюда проистекает его разрыв со всем человечеством, его индивидуализм, утверждающийся как форма протеста против чуждого ему мира. Он всецело погружается в созерцание своих «непризнанных мучений» , не признавая, в свою очередь, «трудов и бед толпы людской» . По своему складу герой лучшей из лермонтовских поэм — «Демон» — повторяет героя драматической поэмы Байрона «Манфред» , представляющей апофеоз байроновского протестантского индивидуализма:
От самых юных лет
Ни в чем с людьми я сердцем не сходился
И не смотрел на землю их очами,
Мои печали, радости и страсти Им были непонятны. Я с презреньем Взирал на жалкий облик человека. («Манфред» . Пер. И. Бунина)
Лермонтов переосмысливает традиционный образ лирического героя, подвергая критике его оторванность от людей, подчеркнутый индивидуализм. Одиночество у Лермонтова становится не столько преимуществом, сколько проклятием, от которого его романтический герой пытается избавиться.
Правда, все это наиболее отчётливо проявится в последний период творчества Лермонтова. но характерно уже то, что в 1832 году он, не отвергая своего внутреннего родства с английским поэтом, провозгласил:
Нет, я не Байрон, я другой, Еще неведомый избранник, Как он, гонимый в мире странник, но только с русскою душой.. .