Наступит день, когда я состарюсь — и тогда прояви терпение и постарайся понять меня.
Если запачкаюсь за едой, если не смогу одеться без твоей помощи, будь терпелив. Вспомним, как много часов я потратила, когда учила этому тебя.
Если, разговаривая с тобой, буду тысячу раз повторять одно и то же — не перебивай, выслушай меня. Когда ты был маленьким, мне приходилось тысячу раз читать тебе одну и ту же сказку, чтобы ты уснул.
Когда ты увидишь, что я ничего не понимаю в новых технологиях — дай мне время и не смотри на меня с насмешливой улыбкой.
Я так многому тебя научила: как правильно есть, как красиво одеваться, как бороться с жизненными невзгодами.
Если в какой-то момент я что-то забуду или утрачу нить нашего разговора — дай мне время, чтобы вспомнить. А если у меня так и не получится, не переживай. Ведь самое важное: не то, что я говорю, а то, что могу быть с тобой, что ты меня слушаешь…
Если вдруг у меня пропадет аппетит, не заставляй меня есть. Я сама знаю, когда мне стоит поесть, а когда — нет.
Если уставшие ноги откажутся служить мне опорой — дай мне руку, как и я давала тебе свою, когда ты делал первые шаги.
И если однажды я скажу тебе, что больше не хочу жить, что я хочу умереть — не злись на меня. Когда-нибудь ты меня поймешь.
Видя мою старость, не грусти, не злись, не чувствуй себя бессильным. Ты должен быть рядом со мной, стараться меня понять и помочь мне — как я помогала тебе, когда ты только начинал свою жизнь.
Помоги мне идти дальше, помоги мне закончить свой путь с любовью и терпением. За это я награжу тебя своей улыбкой и безмерной любовью, которая никогда не угасала.
<span>Я люблю тебя, мой дорогой сынок!</span>
Первые рассказы Тургенева вошедшие в сборник-печатались <u>в 1847-1851 году.В журнале Современник</u>.Надеюсь помогла)
Размер стиха можно определить, как четырехстопный ямб. Это любимый размер автора. Ямбом называют двухсложную стопу, где все слоги делятся на пары. На одно из них падает ударение, а на второе нет. Четырехстопный потому, что есть четыре пары слогов. Поэт в стихе воспевает красоту зимнего дня. Он призывает красавицу встать и прогуляться в такой замечательный день.
Второй его подвиг, когда он видит, как человек бьет своего пастуха-подростка, который упустил нескольких овец
Повесть Виктора Голявкина «Мой добрый папа» складывается из обрывочных, быстро сменяющих друг друга детских впечатлений: вот произошло то, вот — это, а теперь уже всё забыто и происходит что-то новое. «Каждый день у меня куча новостей. Что мне вспоминать старое? Когда кругом одни новости!» Мальчик-рассказчик воспроизводит этакую жизненную круговерть: сумбур и жару южного портового города, поток семейных происшествий и чаяний, пёстрое мельтешение соседей и знакомых. Весь ритм и уют повести в этом увлечённом и чуть снисходительном описании суетливого и зачастую бестолкового водоворота взрослой жизни. События бренчат, звучат и вертятся, как тот гремящий военный марш, что папа мальчика обещал однажды написать.
