В наше время, в условиях социализма, каждая новая машина облегчает труд людей и повышает благосостояние общества. Иное дело при капитализме, в обществе, разделенном на эксплуататоров и эксплуатируемых. Появление машин там принесло новые беды и страдания трудящимся. Раньше, когда машин не было и производство велось вручную, оно требовало физической силы, сноровки, умений, приобретавшихся иногда в результате длительной выучки. Изготовлением промышленных изделий занимались главным образом мужчины. Первые же машины были крайне просты по своему устройству. Работать на них могли женщины и дети. Капиталисты предпочитали нанимать их на работу. Платить детям можно было значительно меньше, чем взрослым мужчинам; дети не могли оказать сопротивления фабрикантам и защитить свои интересы.
Долгие годы рост английской промышленности происходил за счет жесточайшей эксплуатации труда не только взрослых рабочих, но и сотен тысяч детей.
Беспросветная нужда заставляла родителей посылать своих детей на фабричную каторгу. На фабриках работали дети семи, шести и даже пяти лет. Работа начиналась в половине шестого утра и продолжалась до 8—9 часов вечера, т. е. 14—15 часов в сутки. В дни промышленной горячки, когда возрастал спрос на товары, рабочий день еще удлинялся. Бывали случаи, когда работа начиналась в 3 часа ночи и заканчивалась в 10 часов вечера. С трудом поднимали по утрам родители своих детей, измученных непосильным трудом. Опаздывать было нельзя, за это надсмотрщики жестоко избивали малолетних рабочих.
В течение всего рабочего дня дети стояли у машин. Садиться строго воспрещалось. Нельзя было разговаривать, отвлекаться от работы.
На фабриках изготовлялись хлопчатобумажные ткани. В рабочих помещениях стоял удушливый запах смеси машинного масла, хлопковой пыли и чада от сальных свечей. Хлопковая пыль так насыщала воздух, что все казалось как в тумане. Вдоль длинных рядов машин копошились маленькие фигурки. К ногам малышей были подвязаны высокие деревянные колодки, чтобы они могли доставать до машин. Посторонним посетителям фабрики сразу бросался в глаза изнуренный вид детей: лица их были по-старчески сморщены или болезненно одутловаты, взоры безжизненны или полны тоски.
Два раза в день устраивались получасовые перерывы для еды. Но и в эти минуты дети работали: они смазывали остановленные машины. Принесенную с собой скудную пищу они проглатывали на ходу.
Мучения детей становились нестерпимыми к вечеру, когда особенно сказывались усталость и изнеможение. Невольная дремота смыкала их глаза. То и дело надсмотрщики пускали в ход плеть.
Дети росли хилыми и слабыми, от долгого стояния за машиной у многих искривлялись ноги и позвоночник. Маленькие рабочие часто получали тяжелые увечья.
Дети трудились и под землей, в шахтах. Там они грузили уголь в вагонетки и катили их по рельсам. Самые маленькие открывали и закрывали воздушные заслонки. Проходы в шахтах часто бывали такими низкими, что приходилось ползти на четвереньках, привязав вагонетку к поясу и пропустив ремень между ног.
Женский и детский труд вытеснял труд мужчин. Многие рабочие семьи существовали на гроши, которые зарабатывали женщины и дети. Случалось, что ребенок был единственным кормильцем целой, семьи, а взрослые безуспешно пытались найти работу.