Общение как понятия по -разному воспринимаеться психологами философами творческим личностями и просто людей
Скот, лошади, козы, овцы, северные олени, верблюды, свиньи т.д
Мазурка, полонез и полька,
Ну а король всех танцев,
старый, добрый вальс
И музыки чарующая сила
Несёт и кружит в звёздном вихре нас.
Буддизм – одна из самых практичных религий, это, по сути и не религия, а инструкция, руководство или самоучитель видения мира. Бога – нет, церкви и храма как таковых – нет. Если и религия - то очень гуманная, человеческая такая, религия, в центре которой стоит человек – Будда Гаутама Шакьямуни, которому удалось достичь Просветления. Свою первую проповедь, ставшую основой вероучения буддизма, Будда произнес недалеко от Варанаси, его слушали пять учеников и два оленя))). И с тех пор буддизм - самая умная и интеллектуальная из всех религий!
Нигде больше нет таких изощренных упражнений в интеллектуализме, самоанализе, самоконтроле. Если христианство можно назвать религией слова – «вначале было Слово», то буддизм – это религия ОЩУЩЕНИЯ (не чувства), поэтому вполне допустимо говорить о «внутренней иконографии» пространства в буддизме. Пространство ощущений – это очень специфично. Здесь оно – космично, со множеством миров, бескрайнее и беспредельное. Многие исследователи вообще буддизм не рассматривают как религию.
Весь человеческий мир, его пространство в сознании идеального буддизма – не существуют на самом деле, они – иллюзия, и при этом - сплошное страдание. Мировоззрение – исключительно рационально и рассудочно, буддизм - это в первую очередь, здравый смысл, нужно постоянно рассчитывать: чем грозит тебе каждый поступок, сказанное слово или возникшая мысль – в будущем перерождении. Само по себе перерождение понимается не как в индуизме («но если туп как дерево – родишься баобабом» - это значит, что всё-таки – сохранение самосознания), а как перекомбинация: после смерти физического тела (материи), умственные силы (ум) создают новое сочетание в другой материальной форме и состоянии в другом существовании. То есть мозаика рассыпается, перетряхивается с другими комплектами – и получаются совсем иные картинки.
Каждый приверженец буддизма – как научный сотрудник, экспериментируя и анализируя, должен тщательнейшим образом изучить весь ход своих мыслей, разложить внутренний мир на составляющие и учиться умело ими управлять…Всё состоит из отдельных кусочков, на каждый момент времени – «это другое». Удивительная религия, в которой нет ни любви (потому что некому да и некого любить– кругом одни фиктивные образы, всякие так называемые "люди","женщины", "мужчины", "вещи", которые в конечном счете-то и не существуют), и в основе духовной работы - самоизменение человека, освобождение от цепи перерождений, приносящих страдание.
Лесные
тропинки
запестрели
опавшими
листьями. Но
на деревьях
ещё много
листвы.
Ночные
холода перекрашивают в бурый цвет
папоротники, приглушают зелень
травы и «зажигают» листья осин.
Калиновый куст в рубиновых ягодах.
Из кучи хвороста выбралась
зарянка, посмотреть, кто идёт по
просеке. Грудка под цвет осенней
листвы. Дятел в компании синиц
лечит заболевшее дерево. Сойка с
жёлудем в клюве летит от одинокого
дуба. Делает запасы на зиму. В
здешних сырых лесах почти нет
дубов. Может быть, где-то на
высоком месте приживётся
спрятанный и забытый птицей
жёлудь и в лесу появится молодой
дубок.
С высокой берёзы у бобровой
плотины, смахнув с веток дождик
листьев, слетел молодой
белохвостый орлан. Размах крыльев
во всю ширину просеки. Вдали над
заливом взрослый орлан пикирует
на замеченную у поверхности рыбу.
Но та ушла в глубину, и оба орлана
неспешно полетели в синюю южную
даль. Туда же недавно отправилась
журавлиная стая. Лишь только
оттают под ярым весенним солнцем
озерки в речных поймах Амуро-
Уссурийского края, как зашустрят-
засуетятся в них удивительные
небольшие рыбки. Тёмно-бурые,
головастые, ротастые. В детстве я со
своими дружками постоянно
удивлялся: воды нам всего-то по пуп,
и целых пять месяцев была она до
самого дна озёрушек промёрзшей, а
растаяла, и ротаны – вот они, как ни
в чём не бывало. Даже живучие и
неприхотливые караси погибли и
теперь скорбно белеют в валах вдоль
берегов… Но ещё больше поражал
ротан нас летом. Частенько бывало,
обсохнут в засуху озёра, походим мы
по потрескавшемуся илу дна и
пригорюнимся: всё, мол, конец
нашим бычкам. А полили дожди, и
накопилось в тех озерках водицы
всего-то на пару вершков –
забулькали! Завозились в кочках
вдоль берегов, безмерно удивляя нас
и восхищая. Ожили? Но откуда
взялись?! А наши отцы
приоткрывали нам эту жгучую
тайну в весьма общих чертах: они
утверждали, что наш любимый
ротан может переживать
пересыхание озера летом, как и
зимнее промерзание, зарываясь в
ил.
