<em>Имя А.С. Пушкина - главный авторитет в русской и, пожалуй, мировой поэзии. Бесспорно, что Пушкин «основал» русскую литератору и, во многом, русский язык. Его традиции и заветы прослеживаются в творчестве многих русских поэтов. Проявляются они и в поэзии величайших поэтесс начала 20 века – М. Цветаевой и А. Ахматовой. </em>
<span><em> Так, М.И. Цветаева в поэзии А.С. Пушкина, в его личности видит, прежде всего, освобождающее начало, стихию свободы. Она считает, что великий поэт – дитя стихии. А стихию Цветаева понимает как бунт, как восстание личности. </em></span>
<span><em> На мой взгляд, по-настоящему Марина Цветаева сказала о «своем» А.С. Пушкине в стихотворном цикле, который был опубликован в эмигрантском журнале «Современные записки» (1937 году). Этот цикл носит название «Стихи к Пушкину» и наполнен «обращениями» к различным литературным произведениям – как из текстов 19 века, так и из текстов современников поэтессы. </em></span>
<span><em> Стихотворение «Бич жандармов, Бог студентов» опровергает образ А.С. Пушкина как «русского бога». Цветаева низвергает «репутацию» Пушкина как «бога поэзии», как непререкаемого авторитета и мерила. Поэтесса утверждает, что Пушкин не бог, а, прежде всего, живой человек. И поэтому, будучи живым человеком, он не может быть критерием меры. </em></span>
<span><em> Образ А.С. Пушкина в стихотворениях этого цикла — вольный, бешеный бунтарь, к которому не применимы понятия границы или меры. Пушкин - «самый живой»: </em></span>
<span><em> Уши лопнули от вопля: </em></span>
<span><em> «Перед Пушкиным во фрунт!» </em></span>
<span><em> А куда девали пекло </em></span>
<span><em> Губ – куда девали бунт? </em></span>
<span><em> Пушкинский? уст окаянство? </em></span>
<span><em> Пушкин – в меру Пушкиньянца! </em></span>
<span><em> Мне кажется, причины «нетрадиционного» взгляда Цветаевой на А.С. Пушкина – в характере самой Марины Цветаевой, в неординарности её мировоззрения. Не думать, а чувствовать, внимать, поглощать. Этим объясняется и надрыв, «чрезмерная» эмоциональность поэзии Цветаевой. В этом она, казалось бы, противостоит «гармоничному» Пушкину. Но вдохновение, во многом, черпает в нем, в его творчестве. </em></span>
<span><em> Творчество А.С. Пушкина, безусловно, было одним из источников вдохновения и для великой поэтессы Анны Ахматовой. Известно, что Ахматова очень любила Пушкина. У нее с этим поэтом были свои – «родственные» - связи. </em></span>
<span><em> Анна Ахматова родилась в Царском Селе и, можно сказать, впитала пушкинский дух, дух русской поэзии и культуры. В Царском Селе написаны многие ее стихи, посвященные Пушкину: </em></span>
<span><em> Смуглый отрок бродил по аллеям, </em></span>
<span><em> У озерных грустил берегов, </em></span>
<span><em> И столетие мы лелеем </em></span>
<span><em> Еле слышный шелест шагов. </em></span>
<span><em> Иглы сосен густо и колко </em></span>
<span><em> Устилают низкие пни... </em></span>
<span><em> Здесь лежала его треуголка </em></span>
<span><em> И растрепанный том Парни. </em></span>
<span><em> Здесь отразились особенности восприятия Ахматовой Пушкина — это и живой человек («здесь лежала его треуголка»), и великий русский поэт («И столетие мы лелеем еле слышный шелест шагов»). </em></span>
<span><em> Больше того, муза предстает перед Ахматовой в «садах Лицея» в облике Пушкина-отрока. Можно сказать, что стихи Ахматовой, посвященные Пушкину, проникнуты особенным чувством - сродни влюбленности. Недаром лирическая героиня «Царскосельской статуи» относится к описанной поэтом красавице с кувшином как к сопернице. </em></span>
<span><em> Я чувствовала смутный страх </em></span>
<span><em> Пред этой девушкой воспетой. </em></span>
<span><em> Играли на ее плечах </em></span>
<span><em> Лучи скудеющего света. </em></span>
<span><em> И как могла я ей простить </em></span>
<span><em> Восторг твоей хвалы влюбленной... </em></span>
<span><em> Поэтесса с тщательно вглядывается в изваяние, пленившее поэта, и говорит о том, что красавица с обнаженными плечами уже давно не грустит. Она радуется своей счастливой женской судьбе, дарованной ей Пушкиным. </em></span>
<span><em> Известно, что Ахматова была исследователем творчества А.С, Пушкина: «Примерно с середины двадцатых годов я начала очень усердно и с большим интересом заниматься... изучением жизни и творчества Пушкина... </em></span>
<span><em> Любовь к Пушкину в большой степени определила для Ахматовой реалистический путь развития поэзии Ахматовой, повлияла на простоту, ясность и четкость ее поэтического языка. Простота, краткость, подлинность поэтического слова — этому Ахматова училась у своего кумира: </em></span>
<span><em> Ты, росой окропляющий травы, </em></span>
<span><em> Вестью душу мою оживи, — </em></span>
<span><em> Не для страсти, не для забавы, </em></span>
<span><em> Для великой земной любви. </em></span>
<span><em> Таким образом, на творчество двух великих русских поэтесс начала 20 века - Анны Ахматовой и Марины Цветаевой – оказали большое влияние традиции А.С. Пушкина. Однако в поэзии Ахматовой и Цветаевой они проявились по-разному. Если Ахматова прямо продолжала и развивала творческие заветы А.С. Пушкина, Цветаева перерабатывала их под особым, «своим» углом, создавая новаторские по форме и содержанию произведения.</em></span>
<span><em> Так, М.И. Цветаева в поэзии А.С. Пушкина, в его личности видит, прежде всего, освобождающее начало, стихию свободы. Она считает, что великий поэт – дитя стихии. А стихию Цветаева понимает как бунт, как восстание личности. </em></span>
<span><em> На мой взгляд, по-настоящему Марина Цветаева сказала о «своем» А.С. Пушкине в стихотворном цикле, который был опубликован в эмигрантском журнале «Современные записки» (1937 году). Этот цикл носит название «Стихи к Пушкину» и наполнен «обращениями» к различным литературным произведениям – как из текстов 19 века, так и из текстов современников поэтессы. </em></span>
<span><em> Стихотворение «Бич жандармов, Бог студентов» опровергает образ А.С. Пушкина как «русского бога». Цветаева низвергает «репутацию» Пушкина как «бога поэзии», как непререкаемого авторитета и мерила. Поэтесса утверждает, что Пушкин не бог, а, прежде всего, живой человек. И поэтому, будучи живым человеком, он не может быть критерием меры. </em></span>
<span><em> Образ А.С. Пушкина в стихотворениях этого цикла — вольный, бешеный бунтарь, к которому не применимы понятия границы или меры. Пушкин - «самый живой»: </em></span>
<span><em> Уши лопнули от вопля: </em></span>
<span><em> «Перед Пушкиным во фрунт!» </em></span>
<span><em> А куда девали пекло </em></span>
<span><em> Губ – куда девали бунт? </em></span>
<span><em> Пушкинский? уст окаянство? </em></span>
<span><em> Пушкин – в меру Пушкиньянца! </em></span>
<span><em> Мне кажется, причины «нетрадиционного» взгляда Цветаевой на А.С. Пушкина – в характере самой Марины Цветаевой, в неординарности её мировоззрения. Не думать, а чувствовать, внимать, поглощать. Этим объясняется и надрыв, «чрезмерная» эмоциональность поэзии Цветаевой. В этом она, казалось бы, противостоит «гармоничному» Пушкину. Но вдохновение, во многом, черпает в нем, в его творчестве. </em></span>
<span><em> Творчество А.С. Пушкина, безусловно, было одним из источников вдохновения и для великой поэтессы Анны Ахматовой. Известно, что Ахматова очень любила Пушкина. У нее с этим поэтом были свои – «родственные» - связи. </em></span>
<span><em> Анна Ахматова родилась в Царском Селе и, можно сказать, впитала пушкинский дух, дух русской поэзии и культуры. В Царском Селе написаны многие ее стихи, посвященные Пушкину: </em></span>
<span><em> Смуглый отрок бродил по аллеям, </em></span>
<span><em> У озерных грустил берегов, </em></span>
<span><em> И столетие мы лелеем </em></span>
<span><em> Еле слышный шелест шагов. </em></span>
<span><em> Иглы сосен густо и колко </em></span>
<span><em> Устилают низкие пни... </em></span>
<span><em> Здесь лежала его треуголка </em></span>
<span><em> И растрепанный том Парни. </em></span>
<span><em> Здесь отразились особенности восприятия Ахматовой Пушкина — это и живой человек («здесь лежала его треуголка»), и великий русский поэт («И столетие мы лелеем еле слышный шелест шагов»). </em></span>
<span><em> Больше того, муза предстает перед Ахматовой в «садах Лицея» в облике Пушкина-отрока. Можно сказать, что стихи Ахматовой, посвященные Пушкину, проникнуты особенным чувством - сродни влюбленности. Недаром лирическая героиня «Царскосельской статуи» относится к описанной поэтом красавице с кувшином как к сопернице. </em></span>
<span><em> Я чувствовала смутный страх </em></span>
<span><em> Пред этой девушкой воспетой. </em></span>
<span><em> Играли на ее плечах </em></span>
<span><em> Лучи скудеющего света. </em></span>
<span><em> И как могла я ей простить </em></span>
<span><em> Восторг твоей хвалы влюбленной... </em></span>
<span><em> Поэтесса с тщательно вглядывается в изваяние, пленившее поэта, и говорит о том, что красавица с обнаженными плечами уже давно не грустит. Она радуется своей счастливой женской судьбе, дарованной ей Пушкиным. </em></span>
<span><em> Известно, что Ахматова была исследователем творчества А.С, Пушкина: «Примерно с середины двадцатых годов я начала очень усердно и с большим интересом заниматься... изучением жизни и творчества Пушкина... </em></span>
<span><em> Любовь к Пушкину в большой степени определила для Ахматовой реалистический путь развития поэзии Ахматовой, повлияла на простоту, ясность и четкость ее поэтического языка. Простота, краткость, подлинность поэтического слова — этому Ахматова училась у своего кумира: </em></span>
<span><em> Ты, росой окропляющий травы, </em></span>
<span><em> Вестью душу мою оживи, — </em></span>
<span><em> Не для страсти, не для забавы, </em></span>
<span><em> Для великой земной любви. </em></span>
<span><em> Таким образом, на творчество двух великих русских поэтесс начала 20 века - Анны Ахматовой и Марины Цветаевой – оказали большое влияние традиции А.С. Пушкина. Однако в поэзии Ахматовой и Цветаевой они проявились по-разному. Если Ахматова прямо продолжала и развивала творческие заветы А.С. Пушкина, Цветаева перерабатывала их под особым, «своим» углом, создавая новаторские по форме и содержанию произведения.</em></span>
0
0