Когда скоком,а когда и боком.
Не гонкой волка бьют,а уловкой.
Если сметливый боец,врагу-конец!
Где вброд,а где и вплавь.
Я никогда еще не видал, чтобы большие плакали, и не понимал слов, неоднократно сказанных бабушкой.
Я спрятался в темный угол за сундук и оттуда смотрел, как мать извивается по полу, охая и скрипя зубами, а бабушка, ползая вокруг, говорит ласково и радостно
Я стою на скользком бугре липкой земли и смотрю в яму, куда опустили гроб отца.
Мне кажется, что она боится матери.
Я рассказал матросу, как зарыли живых лягушек, хороня отца.
Я уже знал, что это — пароход, и не испугался, а матрос торопливо опустил меня на пол и бросился вон.
<span>Было ясно, что все уходят с парохода, — значит, и мне нужно уходить. Пиши </span>
Дети в этом рассказе даны в образе Улиты, двенадцатилетней дочери лесника Фомы, его грудного сына-младенца и собирательного образа детей мужика, воровавшего дрова в лесных владениях Бирюка.
<span>Улита и её братик брошены матерью, убежавшей от Бирюка с проезжим. В первый раз мы видим её ночью, в непогоду, в избе. Она не спит, а качает в люльке своего братца. Девочка босая, в рубашонке, подпоясанной верёвочкой. Она сидит ночью в избе, запершись на засов, при свете тусклого огонька. Увидев вошедших людей, Улита беспрекословно выполняет распоряжение отца ( тот так и ни разу не назвал её по имени) - посветить барину. Качая ребёнка, поправляя лучину, тоненьким голоском, робко, еле внятно, отвечает Улита на вопросы помещика. Когда Бирюк сообщил барину, что жена его, мать этих детей, сбежала, девочка " потупилась". Это жест горя, переносимого ею покорно, смиренно. Как истукан, не шевелясь, сидит она в присутствии барина у люльки. Автору жаль её: он отмечает её голые ноги, спускающуюся с плеча рубашонку, робость, потупленность, " печальное личико", понурость. </span>
<span>Второй раз входя в избу, автор и Бирюк с мужиком-вором, не обращая внимания на девочку, не думая о ней, будят её, заснувшую наконец у печки своими громкими разговорами, что пугает её. Но удивительно, что она тут же вновь заснула, расположившись прямо на полу у ног незнакомого ей мужика-вора. Тот же, впадая в истерику по поводу допроса, учинённого ему Фомой, снова будит Улиту. И хотя она вскочила с пола, но не убегает в другой угол избы, а "уставилась" на него. </span>
<span>Сын лесника, как уже сказано, грудной младенец. Имя его ни разу не называется. Может быть, его ещё, в связи с драматическими событиями в семье, и не нарекли. Ребёнок, скорее всего, болен: он дышит тяжело и скоро. От голоса отца, рассказывающего о поступке своей жены, младенец, словно понимая, что речь идёт о его матери, проснулся и закричал. Бирюк утешит его жёваным хлебом в рожке из бересты - больше несчастного ребёнка кормить нечем. </span>
<span>Образ детей мужика-вора собирательный. Понятно, что их несколько человек, но число не называется. Воровать дрова под прикрытием непогоды крестьянину приходится из-за его детей, так как "с голодухи детки пищат". Но чувствуя, что дела его плохи, мужик-вор кричит: " Пришиби - один конец; что с голоду, что так - всё едино. Пропадай все: жена, дети - околевай все... " Вот и ещё одна детская судьба. </span>
<span>Думается, что крестьянские дети введены Тургеневым в этот рассказ, чтобы глубже показать самого главного героя - Бирюка и, конечно, автора. Дети-крепостные живут в нужде, не одеты, не обуты, у них нет еды. Одни родители ради них воруют, другие приучают по одёжке протягивать ножки, довольствоваться малым, но не воровать. Таким образом в детях воспитываются покорность и долготерпение. </span>
<span>С малых лет дети крестьян трудятся: нянчат младших, прислуживают родителям. Их не ласкают, с ними суровы, что и видно в отношении Бирюка к дочери. Девочкам не положено учиться в начальной школе. И лишь такое воспитание поможет ребёнку приспособиться к невзгодам и сносить их молча. </span>
<span>Но несмотря на то, что мать Улиты бросила своих детей, девочка-сирота продолжает чувствовать себя уверенно в своей мужицкой среде, которую хорошо знает, не боится мужика-вора. Отца Улита почитает, а вот перед барином-охотником, которого видит впервые, робеет. </span>
<span>Так подробно описав дочь лесника, автор показал своё неравнодушное отношение к проблеме детства в крепостной России, вызвав у дворянского читателя чувство стыда за положение дел и чувство вины перед своим народом.
</span>
«В одній спідниці, простоволоса, виглядала страшно. Очі налилися кров’ю з лютості та розпуки. В руках держала сокиру». (Палажка, мати Павлуся.) «Їх стіжкуваті шапки і догори вовною обернені кожухи надавали їм такого страшного вигляду, що, дивлячись на них, кров замерзала в жилах». (Татари, що напали на Спасівку.) «…Був кремезний козак літ тридцяти. Одягнений у широчезні, як море, червоні штани, які підперізував широким шовковим поясом. На ногах добрі шкапові чоботи. Сорочка була подерта і замащена… Жилаві руки з п’ястуками, мов довбеньки. …Згинав залізні штаби, а коня підіймав поперед себе, мов барана». (Семен Непорадний, сторожовий козак.) «Йому було вісімдесят літ зроду; та хоч було спочити старим костям у якому зимовику, він не давався старості і волочився з козаками, граючи на бандурі та розвеселяючи їх грою і співом. …Стріляв з рушниці так, що птиці під час льоту не промахнув. До того, він знав, як лічити рани зіллям…» (Січовий дід Панас.) «Розплющив очі і побачив над собою високого чоловіка з люлькою в зубах. Чоловік був одягнений у подерту, брудну одежу і мав на голові татарську шапку. На ногах у нього були постоли, обв’язані мотузками. Лице чорне, пожовкле та розкуйовджена чорна борода. …Уся його зброя — довгий ніж за поясом». (Потурнак — харциз Карий.) «Був веселий, і за це його всі полюбили. Девлет-Гірей наказав видати йому гарну одежу, і тепер годі було впізнати того обідраного невільника, кінського пастуха». (Павлусь.)