В то время крестьяне делились на тех, кто попал под зависимость от феодалов ( владельцев земель) и на тех, кто не имель владельца. Первые платили подати и оброк владельцу, вторыю - князю.
В основном в 16 веке, крестяне были свободным и полноправным классом, закон признавал за ними все права, и права на вледении ими землей. ( землей владели, как правило крестьянски общины, наделявшие своих членов пахотной землей).
Во второй половине 16 века положение крестьян ухудшилось и к концу века стало крайне тяжелым.
Начиная с Ивана III, государи стали отбирать земли в руки правительства и раздавать своим служилым людям, которые требовали подати и себе.
Кроме того, там, где проходили военные действия, которые сопровождались грабежами и разбоем, целые области становились похожими на пустыни. Кроме голода и болезней, на крестьян невыносимым бременем легли повинности и подати. Богатые землевладельцы, пользовавшиеся своей безнаказанностью, обирали крестья "под чистую". Крестьянское хозяйство расстроилось.
Многие крестьяне, чтобы выжить и избежать податей на землю, решали стать безземельными, батраками. Появилось бродяжничество.
И в конце 16 века был принят неслыханный закон - прикрепление свободных крестьян к земле. Те, кто переходил с одной земли на другую были объявлеными "беглыми". Владельцы земель стали смотреть на крестьян , как на свою собственность.
Князь В. П. Кочубей
князь А. Е. Чарторыйский
граф Н. Н. Новосильцев
граф П. А. Строганов
Германия в 20 веке
<span>Хозяйство Германии во время мирового экономического кризиса (1929-1933 гг). </span>
<span>Разрушительные последствия мирового кризиса для экономики Германии были катастрофическими. Промышленное производство сократилось почти наполовину, сельскохозяйственное — на 31 %. Доля Германии в мировом промышленном производстве снизилась с 14,6%в 1928 г. до 8,9% в 1932 г. Экспорт Германии сократился на 58 %. Лишь треть немецких рабочих имела полную рабочую неделю. В разгар кризиса немецкая промышленность была загружена только на 35,7 %. Средненедельная заработная плата немецких рабочих в 1932 г. была на 47 % меньше, чем в 1929 г. Германия превращалась в страну нищеты, безработицы, хронического недоедания, безысходности и отчаяния для миллионов людей. </span>
<span>Главным содержанием экономической политики фашизма стала милитаризация. </span>
<span>Милитаризация экономики Германии велась ускоренными темпами. В сентябре 1936 г. был утвержден четырехлетний план мобилизации ее экономических ресурсов, накопления дефицитных материалов и расширения производства военного снаряжения. В милитаризации немецкие монополисты видели выход из кризиса. </span>
<span>К 1938 г. Германия стала мощной военной державой и по промышленному производству вышла на первое место в Европе и на второе место в мире. Однако экономика Германии была ориентирована на военные приготовления. </span>
<span>Итоги второй мировой войны для экономики Западной Германии. Роль "плана Маршалла" и реформ Л.Эрхарда в возрождении германской экономики. Исходное состояние народного хозяйства Западной Германии было плачевным. В поверженной, разрушенной, расколотой стране в руинах летали города, большая часть промышленности была уничтожена бомбардировками или демонтирована победителями. Отдельные сохранившиеся предприятия почти ничего не производили. В 1946 г. промышленное производство составляло около 1/3 от довоенного 1939 г., лет на 30 назад было-отброшено сельское хозяиство. </span>
<span>Обострился жилищный кризис. </span>
<span>Финансовое состояние было истощено. </span>
<span>За первые годы реализации плана Маршалла (1948—1951) Германия получила от США 2,422 млрд дол. — почти столько же, сколько Великобритания (1,324 млрд) и Франция (1,13 млрд) вместе взятые и почти в 3,5 раза больше, чем Италия (0,704 млрд). </span>
<span>Главным идеологом и архитектором "германского чуда" был профессор Л.Эрхард. </span>
<span>Реформы Эрхарда дали положительный результат в самые короткие сроки. За эти два года производство товаров широкого потребления увеличилось вдвое, магазины наполнились товарами, исчез "черный рынок" вместе со спекулянтами, вместо обесцененных рейхсмарок появилась надежная валюта — дойч марка. </span>
<span>В экономическом развитии ФРГ в послевоенное время можно выделить два периода. Первый — 50-е гг., когда ФРГ, восстановив народное хозяйство от разрушительных последствий войны, закрепилась в мировой капиталистической экономике на втором месте после США. Второй — 60-е гг., когда обозначилась другая тенденция развития — с колебаниями темпов роста, что привело к уменьшению доли ФРГ в промышленном производстве стран Запада. К 1970 г. она была отодвинута Японией на третье место в мировом промышленном производстве. Однако в целом сочетание различных факторов, внутренних и внешних, создавало благоприятную основу для сохранения относительно высоких темпов и в последующий период. </span>
<span>Подъем, длившийся около 8 лет, достиг наивысшей точки в 1990 г., когда темпы роста ВНП (4,5 %) оказались максимальными за последние 14 лет. </span>
<span>После затянувшегося подъема в 80-е гг. в ФРГ в начале последнего десятилетия XX в. произошло резкое снижение динамики экономического роста. В фазу спада западногерманская экономика стала вползать с середины 1991 г., а зимой 1993 г. он достиг самой низкой отметки за, всю послевоенную историю. </span>
<span>В 1994 г. статистика зарегистрировала рост промышленного производства на 2,9 %, но в 1995" г. тенденции спада вновь заявили о себе — рост только на 1,9%. </span>
<span>Со второй половины 1992 г. начали набирать силу негативные тенденции и на рынке труда. </span>
<span>Среди причин, оказавших самое непосредственное воздействие на экономическое развитие ФРГ, следует выделить создание единого немецкого государства. </span>
<span>Интеграция противоположных общественно-экономических систем, каждая из которых имеет свои недостатки и преимущества, уже на первых практических шагах выявила серьезные проблемы, привела к кризису в обеих частях страны, негативным социальным последствиям,, особенно тяжелым в восточных землях. </span>
<span>Немцы переживают кризис, но прогнозы на перспективу предсказывают Германии твердое место в ведущей группе экономических гигантов и в XXI в. </span>
<span>По оценкам швейцарского Института развития управления, в 20—30-е гг. XXI в. Германия будет вместе с США, Японией и Китаем в передовом отряде стран, располагающих самыми современными технологиями. </span>
<span>Высокая квалификация рабочих, производительность труда, сравнимая только с японской, высокое качество производимых на Рейне и Эльбе товаров — очень весомые аргументы в пользу благоприятных экономических перспектив объединенной Германии. </span>
Вопрос: каким Древним государством, которое образовалось на территории Средней Азии в VII в. до н.э. является?<span>
Ответ: Древним государством, которое образовалось на территории Средней Азии в VII в. до н.э.,является Древнебактрийское царство.</span>
Название "Некто 1917" - не эвфемизм для взрывного слова "революция", а цитата из Велимира Хлебникова: в 1912 году первый "председатель Земного шара", делая таблицу падения империй разных времен и народов, закончил ее как раз таинственным указанием на грядущий 1917-й. В названии прочитывается желание начать разговор об историческом событии с чистого листа; отряхнуть со своих ног как прах концепций Октября советских времен, так и постсоветского подхода.
Тут не сыскать ни одного портрета Ленина, Троцкого, Сталина, Зиновьева или Каменева... Ленин после разгрома июльского прятался от полиции и едва ли имел желание позировать кому-то - поэтому своими "пятнадцатью минутами славы" наслаждался Керенский: отсюда два его портрета, написанные Ильей Репиным и его учеником Исааком Бродским.
В 1917 году Репин пишет картину "Большевики", больше напоминающую карикатуру. Кустодиев изображает победителей в виде великана-богатыря, высящегося над массой "людишек" толпы. Великана этого за Франкенштейна, конечно, не примешь, но ощущение угрозы от него остается.
Если спросить, о чем же выставка, то неужто о том, как художники "слона и не приметили"?
Тема провидения (кстати, заданная цитатой из Хлебникова) на выставке не звучит даже в разделе, посвященном утопиям авангарда. Супрематические композиции Малевича предоставили по такому случаю лондонская Тейт Галерея и немецкий Музей Людвига, картины Марка Шагала привезли из Центра Жоржа Помпиду и Музея-квартиры И.И. Бродского, "французистый" автопортрет Роберта Фалька и скульптурный Натана Альтмана - из коллекций самой Третьяковской галереи...
В названии выставки есть цифры - но она "не к дате". Перед нами история вовсе не о том, как художники слушали "музыку революции"; и не стоит искать актуальность в модернистских произведениях . Скорее, это история не о ликах - а о быстро сменяемых личинах и масках времени. И в этом смысле - она очень актуальна.
Прямая речь
Не является ли выставка попыткой вернуться к точке отсчета и начать все с чистого листа?
Зельфира Трегулова, директор Третьяковской галереи: В какой-то степени. Существовало несколько подходов. С одной стороны, мифологизированная история Октября, которая к реальности имела мало отношения. С другой - в позднее советское и постсоветское время была попытка представить этот период под тегом "авангард и революция". Супрематизм, прорыв к "беспредметному искусству", осуществленный Малевичем в 1915 году, накладывался на революцию политическую 1917-го. И тот, и другой подход были далеки от объективного, вдумчивого вглядывания в этот год и этот исторический период. Мы сделали выставку, чтобы представить достаточно полную картину того, что происходило в искусстве в 1917 году.
Впечатляет многообразие голосов. Перед нами художники самой разной этической, эстетической и политической позиции. Мне задавали вопрос, почему художники не изображали конкретные события, а занимались глобальными концепциями... Да потому, что ощущали слом эпох и пытались его осмыслить. Мы делаем выставку, пытаясь из нашего 2017 года спокойно посмотреть на это время и не вставать на сторону той или иной партии.
Политической?
Зельфира Трегулова, директор Третьяковской галереи: Нет, художественной. В тот момент дискуссии о путях развития искусства носили очень жесткий характер. Мне кажется, нам удалось увидеть этого "некто 1917", не идя на поводу у своих художественных предпочтений. Именно поэтому нам было важно продемонстрировать, что для художников "сиюминутные" события истории были менее значимы, чем желание воплотить свое ощущение момента, эпохи - через сложные общие категории и понятия. У каждого они были свои. У одних миф о народе, у других - утопия авангарда, третьи стремились прочь от реальности, создавая утонченные эстетские произведения. Кто-то запечатлевал реальность города, противопоставляемого идиллически изображаемой деревни. В то же время Борис Григорьев, вглядываясь в народ, работает над "Ликами России", которые прочитываются как "подтекст" революции. Художники не могли предвидеть трагические последствия того, что происходило на их глазах. Но многие из них, вне зависимости от того, работали ли они в рамках фигуративного искусства или открывали новые пути в искусстве беспредметном, ощущали слом эпох.
