<span>Если говорить о религиях классового общества, то одной из древнейших и сохранившихся до наших дней локально ограниченных религий является иудаизм. Зачатки иудаистской религии появились во 2-ом тысячелетии до р. х. Весьма древней локально ограниченной религией является и зороастризм. Религия эта возникла на рубеже 2-го и 1-го тысячелетий до р. х. В первой половине 1-го тысячелетия возник индуизм, вытекший из брахманизма, который существовали несколько ранее. Древнейшая из мировых религий - буддизм. Возник в VI - V вв до р. х. </span>
<span>История Флоренции неразрывно связана с историей семейства Медичи. Повсюду в городе можно увидеть герб этого рода - щит с изображенными на нем шестью шарами. Легенда гласит, что эти шары - капли крови ужасного великана, который некогда угрожал Флоренции и с которым прародитель рода Медичи сражался, подобно тому, как Давид сражался с Голиафом. Впрочем, существует и другое толкование этого герба. Само слово "Медичи", как нетрудно догадаться, означает "медик", то есть лекарь. И правители Флоренции, видимо, вышли из этого почтенного сословия. А в те времена эмблемой аптекаря или врача был не крест, как в наше время, а выставленный в витрине шар.Первым Медичи, который стал фактическим властителем Флоренции, был Козимо Старший, глава процветающего банковского дома. Правда, в начале своей политической карьеры он столкнулся с серьезными неприятностями. Его противники схватили и хотели даже казнить, но он благополучно откупился, бежал из города, а затем вернулся и подчинил Флоренцию своей власти. Причем формально занимал положение рядового гражданина, но в правительстве находились угодные ему лица. Его реальная власть основывалась на том, что он оказался самым богатым человеком в Европе; в его должниках числились не только римские папы, короли Англии и Франции и многие титулованные особы, но даже такое могущественное государство, как Венеция. Богатства Медичи стремительно увеличивались: в 1440 г. они составляли 235 000 флоринов, а к концу жизни - около 400 000.<span>При все своем богатстве Козимо Старший отличался редкостным благоразумием. Он не раз говаривал, что "зависть - трава опаснейшая, которую следует иссушать, а не орошать. И потому он отверг проект роскошного дворца, который был ему предложен архитектором Филиппо Брунеллески. Дворец показался ему слишком большим и вызывающим. Он удовольствовался гораздо более скромным и мрачным зданием, хотя тоже не маленьким, и, как говорили, вел аскетическую жизнь. Зато за проект Брунеллески ухватился основной противник Медичи - Лука Питти. Ему не была свойственна осмотрительность Козимо, и он, напротив, хотел поразить всех роскошью, а заодно унизить Медичи. Так, он потребовал, чтобы в новом его дворце окна были такого же размера, как двери во дворце Медичи, а двор таким, чтобы резиденция Козимо поместилась туда целиком. Но на строительстве этого здания Питти разорился, а сам дворец, по иронии судьбы, перешел через сотню лет к другому представителю семейства Медичи - тоже Козимо, герцогу Тосканскому.</span></span>
Бпыл уже этот вопрос. Ответ: Тамерлан . На самом деле в оригинале его имя звучит «Тимур Лан»= хромой Тимур.
А Гефест хромал, потому что мамка сбросила его с Олимпа, он повредил ногу, с тех пор хромал.
Типичный человек акматической фазы, будущий патриарх московский Никон был человеком крайне тщеславным и властолюбивым. Происходил он из мордовских крестьян и в миру носил имя Никиты Минича. Сделав головокружительную карьеру, Никон прославился твердым нравом и суровостью, характерной не столько для церковного иерарха, сколько для светского властителя.Никон лишен был правильного систематического образования и, как большинство его современников, не умел отделить в делах веры существенное от несущественного, веру и учение церкви от церковного обряда и установленного чина. В этом отношении он ничем не отличался от своих противников; как те, так и он был в сущности типичный старый московский начетчик, подчас очень односторонний и узкий в деле понимания веры и благочестия. Первоначально он сам держался старых обычаев, но позже, под влиянием кружка ревнителей и знакомства с киевскими учеными и наезжавшими в Москву греками, изменил прежний взгляд, сделался поклонником всего греческого и со свойственной ему энергией, страстностью и увлечением стал проводить в жизнь новые воззрения. Глубоко религиозный, с душой, жаждущей деятельности, он сливал в своем представлении обряд с верой и всякое изменение формы, в какую она отлилась, понимал как искажение веры, нечестивое и преступное. Вот почему чем ближе друг к другу стояли Никон и сторонники старых обрядов в ложном понимании и смешении этих обрядов с сущностью православной веры, тем резче разошлись они, тем непримиримее стало их взаимное ожесточение. И Никон, и старообрядцы одинаково горели чистой, пламенной верой, но, лишенные истинного просвещения, они не сумели подняться над формой и породили, при пагубном участии греков, тот разлад, который до сей поры разделяет нашу церковь, создав из одной две церкви: одну — господствующую, принявшую реформы Никона, другую — старообрядческую, отказавшуюся от них, а между тем и та и другая одинаково православные, одинаково правильно исповедуют веру Христову, согласно учению и постановлению 7 вселенских соборов. Помимо всего, духовная распря приняла особенно острый характер вследствие личных недостатков Никона. Это был человек крутого нрава, властный, деспот в душе, горячка, не умевший владеть собой. Облеченный громадной властью, он не сносил сопротивления и не знал меры в наказании. Вводя свою реформу насильственно, Никон забывал, что в делах веры победу одерживает не насилие, а убеждение, и что гонение лишь усиливает сопротивление, превращает гонимых в жертву, придает им ореол мученичества и лишь увеличивает число их сторонников.<span>Говоря о особенностях религиозности Патриарха Никона и его современников Н. Костомаров замечал: «Пробывши десять лет приходским священником, Никон, поневоле, усвоил себе всю грубость окружавшей его среды и перенёс её с собою даже на патриарший престол. В этом отношении он был вполне русский человек своего времени, и если был истинно благочестив, то в старом русском смысле. Благочестие русского человека состояло в возможно точном исполнении внешних приёмов, которым приписывалась символическая сила, дарующая Божью благодать; и у Никона благочестие не шло далеко за пределы обрядности. Буква богослужения приводит к спасению; следовательно, необходимо, чтобы эта буква была выражена как можно правильнее».</span>