.К югу от Летнего сада высится одно из самых загадочных и мрачных сооружений города — Михайловский замок. Его история полна мистики, как, впрочем, и жизнь и смерть его владельца — русского императора Павла I, трагически погибшего в стенах дворца. В самом конце XVIII в. в Петербурге из уст в уста передавали предсказание юродивой, предрекшей императору Павлу Петровичу скорую смерть, добавляя при этом, что жить тому на земле столько лет, сколько букв в тексте изречения над главными воротами Михайловского замка.
Надпись та гласила: «ДОМУ ТВОЕМУ ПОДОБАЕТЪ СВЯТЫНЯ ГОСПОДНЯ ВЪ ДОЛГОТУ ДНЕЙ» . Когда пересчитали буквы, то число их совпало с количеством лет, которые прожил несчастный император. Сама надпись исчезла, но на чистом поле фриза над Воскресенскими воротами остались метки от крепления мистических знаков. Поговаривают, что до сих пор ночами по дворцу прогуливается тень убитого императора с горящей свечой в руках, а в гулких помещениях и переходах таинственно поскрипывает паркет, неожиданно и необъяснимо хлопают двери и при полном отсутствии ветра распахиваются закрытые форточки. И, следуя негласному правилу, современные обитатели замка, сотрудники Русского музея, отрываются от дел, поворачиваются в ту сторону, откуда доносятся звуки, и тихо произносят: «Доброй ночи, Ваше Величество»
Вечером, при свете луны, мало кто рискнет остановиться у Михайловского замка в ночь на 11 марта. А те, кому все- таки удастся побороть незваный холодок, не смогут не заметить, что в верхней башне мечется огонек свечи… и ветер доносит до одинокого прохожего крик: «За что, Платон? За что, господа?..» . И до сих пор те, кому выпадает незавидная участь остаться в замке ночью, наблюдают полупрозрачную фигуру российского императора Павла, который стоит у окна, заложив руки за спину, и часами смотрит на черную воду маленького канала; а потом поворачивается, и уходит в свои покои, едва слышна шепча: «За что?..».
А. Куприн. «Гатчинский призрак»
Не знаю, как теперь, но в мое время – лет 10-15 назад – в Гатчине крепко жила легенда о призраке императора Павла I. Потомки старых гатчинских родов, носивших причудливые фамилии: Подсеваловых, Херувимовых, Шишинторовых, Прудуновых, Шпионовых, Комплиментовых, Запоевых, и Вье-Веревкиных, не сомневались в том, что тень покойного Государя показывается иногда во дворце, где, между прочим, хранилась его походная полотняная постель со ржавыми следами царской крови. Видели также многие из обывателей этот гатчинский призрак, блуждающий в парках Дворцовом и Приоратском – белыми летними ночами. Они даже утверждали, что не следует бояться встречи с ним или убегать от него. Увидев его издали в одной из старых липовых и березовых аллей, следовало лишь сойти с дорожки на обочину и «при приближении» сделать низкий учтивый поклон. Ответив спокойным кивком головы, тень беззвучно проходила мимо и скрывалась, точно таяла, в туманном полумраке.
Только здесь, прогуливаясь по темным подвальным галереям, примыкающим к подземному ходу, можно случайно встретиться с загадочным призраком императора Павла I.<span> </span>
Реформаторская деятельность Петра I, многогранная и противоречивая в своих конкретных проявлениях и исторических последствиях, по-разному оценивается в историографии. При этом оценки деятельности Петра I во многом определяются теми принципиальными теоретическими (методологическими) подходами, которых придерживаются те или иные исследователи. В рамках всех научных направлений, которые основываются на идеи поступательного, прогрессивного развития человечества, даются в целом положительные оценки деятельности Петра I.
Так, в 30 40-е гг. XIX в. западники (Т.Н. Грановский, С.М. Соловьев, М.Н. Катков, К.Д. Кавелин и др.), считая Россию страной, идущей по западноевропейскому пути развития, отстаивая необходимость использования опыта Запада, делали вывод о том, что Петр I осуществил исключительно полезное для страны дело, сократив еѐ отставание от Европы и т. д. Историки «государственной школы» (прежде всего, С. М. Соловьев) писали о реформах, о личности Петра I в восторженных тонах, приписывая ему все успехи, достигнутые как внутри страны, так и во внешней политике России.
Честно говоря, в этот период быт населения (простого) мало чем отличался от
предыдущих периодов.
В строительстве все еще использовалось дерево, но уже стояли окна, хозяин
дома заботился о его внешней привлекательности и украшал резьбой, в некоторых
домах, если состояние позволяло, имелись даже водосточные трубы.
Нет никаких сомнений, что богатые россияне жили в каменных дворцах с
колоннами, барельефами и прочим. К слову, неравенство было колоссальным, что
очевидно даже в жилье. То же самое проявляет в одежде и отчасти организации
деятельности.
Например, крестьяне носили рубахи и штаны, как и век назад. Суровые зимы
были пережиты в шубах из овчины, тулупах с кушаками и шерстяными шапками и
валенками. А знатные сословия приобрели европейский стиль в костюмах и не
кичились крестьянским элементам в одежде. Практически круглый год мужская
половина страны носила сапоги, женщины варьировали это с туфлями.
Дворянство было занято образованием, войнами, пиршествами, интригами,
ведением бизнеса и торговлей. Крестьяне все еще были заняты сельским
хозяйством, некоторые горожане работали на мануфактурах или промышляли
ремеслом.
На столе всегда стоял ржаной хлеб, злаки – от просо до овса, кисели,
множество овощей. Крестьянство практически не употребляло мясо, но занималось
рыболовством.
Деревня не имела какой-либо инфраструктуры в отличии от города, где новые
театры, школы, трактиры открывались регулярно.
Но организация времени
разных сословий пересекалась в праздновании православных праздников, такие как
Рождество, Масленица и Пасха.<span>
Не отличалось также членство семьи, объединение
и старших, и младших под одной крышей, наличие от трех до пяти детей
использовалось везде и было нормой. </span><span>