В Средние века люди делились на сословия молящихся, воюющих и работающих. Эти сословия отличались по своим правам и обязанностям, которые были установлены законами и обычаями.
В сословие воюющих (феодалы) входили потомки знатных людей варварских племен и знатных жителей завоеванной ими Западной Римской империи.
Положение воюющих было различным. Самые богатые владели целыми областями, а некоторые простые рыцари были иногда очень бедны. Однако только феодалы имели право владеть землей и управлять другими людьми.
В сословие работающих пошли как потомки обедневших свободных людей из числа варваров и римских граждан, так и потомки рабов и колонов. Подавляющее большинство тех, кто работал, — это крестьяне. Они делились на две категории. Некоторые крестьяне оставались свободными людьми, но жили на землях феодалов. Феод делился на господскую землю и крестьянские наделы. Считалось, что эти наделы крестьянам предоставлял феодал. За это крестьяне работали на господской земле (барщина) и платили феодалу подати (оброк). Феодал сулил население своего феода, взимал штрафы за нарушение законов. Другую категорию крестьян называли крепостными. Они считались «прикрепленными» к своим наделам и не могли их покинуть. Повинности крепостных (барщина, оброк) были более тяжелыми, чем у свободных. Они находились в личной зависимости от феодалов, их продавали и покупали вместе с землей. Имущество крепостных считалось собственностью сеньора. Слуги-крепостные находились фактически положении рабов.
Помимо воюющих и работающих имелось сословие молящихся. Его считали главным и называли первым. Считалось, что феодал или крестьянин не в силах до конца постигнуть всей глубины учения Христа и самостоятельно общаться с Богом. К тому же людей постоянно искушает дьявол. Только христианская церковь и ее служители — духовенство — могли разъяснить всем божественные законы, связать человека с Богом, защитить его от козней дьявола и замолить его грехи перед Богом. Главной обязанностью сословия молящихся было богослужение. Священники также крестили детей, венчали новобрачных, принимали исповедь кающихся и отпускали им грехи, причащали умирающих.
В отличие от воюющих и работающих, духовенство было открытым сословием. Священниками могли стать выходцы из двух других сословий. Для содержания первого сословия с работающих взимали подать в размере десятой части дохода (церковная десятина), В непосредственном владении церкви находились немалые земли.
14 марта наши части на плечах отступающего противника ворвались на окраины Херсона и вскоре очистили город от немецких захватчиков. Ни оттепель, ни повсеместное бездорожье, ни ежедневное огромное напряжение людей — ничто не могло помешать стремительному движению наступающих.
<span>Через Монастырскую слободу наши войска входили в город. Вот он, многострадальный Херсон! Раньше это был портовый город. Прямые улицы, нарядные и зеленые, перерезали его от края до края. День и ночь дымились трубы заводов, тысячи людей заполняли улицы, сады, скверы и бульвары города. </span>Херсон<span> жил полнокровной деловой и творческой жизнью.</span>
Немцы с первого же дня своего появления, как и везде, начали устанавливать в Херсоне свой «новый порядок». В первый же месяц расстреляли свыше 7.000 советских граждан. А потом расстрелы советских людей совершались ежедневно. На столбах и деревьях улицы Суворова подолгу качались трупы повешенных русских патриотов.
<span>- </span><span>Людей наших немцы расстреливали каждый день,- рассказывают жители, бежавшие из города.
— Брали и стариков, и молодых, и женщин, и детей. Были зверски замучены, а потом расстреляны врачи-хирурги Зильберштейн и Koган, старый врач-глазник Хасин. Врачей Векслер, отца и сына, немцы повезли на пароходе неизвестно куда. Не желая терпеть издевательств, оба врача выбросились в море. Румынская и немецкая комендатуры угоняли советских людей в рабство. Не желающих ехать в Германию бросали в тюрьмы, в застенки гестапо.</span>
Жизнь херсонских граждан стала бесконечным кошмаром.
Гитлеровцы разрушили всю промышленность Херсона. Они сожгли и взорвала: крекинг-завод, завод сельскохозяйственных машин, три консервных завода, паротурбинную станцию, электрозавод, элеватор, стекольный и другие заводы. Лучшие здания города — городской театр, педагогический институт, больница, все красивейшие здания на улицах Kapла Маркса, Говардовской, Суворова частью разрушены, частью сожжены. Чуя близкую гибель, фашистские громилы пытались вывозить оборудование заводов, хлеб, лес, мебель, домашнюю утварь жителей Херсона.
По улицам Херсона, освобожденного от фашистской чумы, проходят наши войска. Немногие жители, оставшиеся в городе, взволнованно выбегают из домов. Не веря своим глазам, они смотрят на советских воинов, обнимают их, плачут и смеются, машут платками победителям.
<span>На улице Карла Маркса возле разрушенного трехэтажного дома стоит группа женщин. Они восхищенно глядят на наши танки. Чумазый белозубый танкист кричит им: </span>
<span>- </span><span>Ну, как? Дождались, бабоньки? Вот мы и пришли.
- Остановитесь хоть чайку попить,— приглашает танкиста пожилая женщина.
- Некогда, тетя. Дальше надо двигаться.</span>
Бойцам останавливаться нельзя. Они рвутся дальше, чтобы бить и добивать врага, и херсонцы провожают их благодарными взорами.
<span>Радостный день настал для освобожденного Херсона.</span>
