Багатьом, напевно, запам'ятався епізод з фільму "Покаяння", який ішов на екранах міста років чотири тому. Я хоч і не все зрозумів у ньому до кінця, але один момент забути не можу. "Ця вулиця веде до Храму?" - Запитує стародавня мандрівниця у молодої жінки. "Ні, не ця вулиця веде до Храму", - відповідає та. Вона знає, що говорить. З вулицею, на якій вона живе, у неї пов'язані важкі спогади. "Навіщо ж вулиця, якщо вона веде не до Храму?" - Здивовано питає бабуся. Вона твердо зрозуміла за довге життя, що людям потрібні тільки ті дороги, які ведуть до Храму добра, правди, краси та істини. І глядач мимоволі запитує себе: "Навіщо потрібна була дорога, що коштувала стільки сил і жертв, якщо вона привела не туди?" У чудового письменника Андрія Платонова є роман "Котлован". Цей образ-символ нашого життя-виявився настільки точним, що його використовують навіть міністри. Та й хіба не закопані мільярди грошей в землю? Досить прочитати в газетах суперечки про різних каналах. Волга-Чограй в Калмикії, наприклад, чи наш Волго-Дон-2, який обласна Рада вирішив законсервувати, виділивши на це ще мільйони рублів. Але цей образ підходить і до всієї нашої історії. Сімдесят років тому революційний народ клявся побудувати "новий світ", але до сьогоднішнього дня, схоже, зуміли замість обіцяного Храму загального щастя вирити тільки Котлован. Втім, реальні храми свідомо руйнувалися. Скільки тисяч їх знищено! Але ж як каже відомий журналіст Олег Морозов в "Литературной газете" (25.7.90) у статті-інтерв'ю, "очевидним є прямий зв'язок між загальним падінням моральності, загальним цинізмом, повінню аморалізму, злочинності, з одного боку, і втратою релігійної віри - з інший ".
1. Афинский Парфенон, Статуя Фидия.
2. Платон-философ, Перикл-стратег, много зданий построил.
Могу сказать только о крестьянах. У них положение было лучше остальных, они управлялись царскими приказчиками. Они должны были снабжать царский двор всем необходимым, например продуктами. Государство думало только о том, как бы выжать из крестьянина всё больше. Помещику который владел крестьянами, можно было продавать их и делать с ними что вздумается.
Франция в XVIII веке была абсолютной монархией, опиравшейся на бюрократическую централизацию и постоянное войско. Между королевской властью и привилегированными сословиями существовал своего рода союз — за отказ духовенства и дворянства от политических прав государственная власть всеми бывшими в её распоряжении средствами охраняла социальные привилегии этих двух сословий.
<span>До некоторого времени с королевским абсолютизмом мирилась буржуазия, в интересах которой правительство тоже делало немало, усиленно заботясь о развитии обрабатывающей промышленности и торговли. Однако оказывалось все более трудным удовлетворять желания и требования и дворянства и буржуазии, в своей взаимной борьбе искавших поддержки у королевской власти. С другой стороны, феодальная эксплуатация все больше вооружала против себя народные массы, самые законные интересы которых совершенно игнорировались государством. В конце концов положение королевской власти во Франции сделалось крайне затруднительным: всякий раз, когда она отстаивала старые привилегии, она встречалась с либеральной оппозицией — и всякий же раз, когда получали удовлетворение новые интересы, поднималась консервативная оппозиция, делавшаяся раз от раза более резкой. </span>
<span>Королевский абсолютизм терял доверие в глазах духовенства, дворянства и буржуазии, среди которых утверждалась мысль, что абсолютная королевская власть является узурпацией по отношению к правам сословий и корпораций (точка зрения Монтескье) или по отношению к правам народа (точка зрения Руссо). Благодаря деятельности просветителей, из которых особенно важны физиократы и энциклопедисты, в условиях образованной части французского общества произошёл переворот. Кроме того, Война за независимость США, в которой приняли участие и французские добровольцы, и само правительство, как бы подсказывала обществу, что и во Франции возможно осуществление новых идей.</span>