Илья муромец лежал на печи 35лет потом выпил воды и стал защищать Родину
<span>Мы были в Серпухове весной 45-ого.<span> </span>После всего пережитого на фронте, госпиталь казался галлюцинацией. Взяли Вену, захватили Будапешт. Радио в палате не замолкало даже ночью. «война тоже самое. что и шахматы, Е-два — е-четыре, бац, нет пешки!», - высказал своё мнение Саша Селиванов, родившийся на Волге потомок татар. Саша получил кличку Самоходка: его толсто забинтованная раненная нога возвышалась над кроватью как пушка. «Нешто не навоевался?» -пробасил<span> </span>мой сосед с правой стороны Бородухов. Он был в возрасте и происходил из мезенских лесовиков. По левую сторону от меня лечился солдат Копёшкин. На его теле не было ни единого<span> </span>живого места:<span> </span>у него повреждены шейные позвонкибыли, перебиты обе рукии были ещё какие-то увечья. Его поместили в цельный нагрудный гипс, голова его была прибинтована к лубку. Копёшкин лежал в одном положении, навзничь, руки были согнуты в локтях и забинтованы до самых пальцев. В последнее время ему стало хуже. Говорил он без голоса, только шевелил губами. Какая-то хворь убивала его изнутри, лицо совсем усохло. Однажды к нему пришло из дому письмо. Письмо вскрыли и дали листочек ему в руки. До конца дня письмо так и не сдвинулось в руках Копёшкина. Только на следующий день он попросил его перевернуть, а потом весь день рассматривал обратный адрес. Наконец-то сдался Берлин! Но война не прекращалась ни третьего мая, ни седьмого… Когда же всё закончится?! Только ночью восьмого мая я услышал хрумкавшие сапоги начальника госпиталя полковника Туранцева, который говорил с завхозом Звонарчуком : «Выдать всем чистое — белье, постель. Заколоть кабана. Затем, хорошо было бы к обеду вина...» Вдруг Саенко вскрикнул: «Все! Конец!». Потом счастливо матернулся на всю палату, не находя иных слов.<span> </span>В окно я увидел сочного малинового цвета ракету. За ней появилась зелёная ракета. А потом басом зазвучали гудки. Еле дотерпев до рассвета, все помчались на улицу. Коридор загудел от поскрипывания костылей, садик при госпитале мгновенно наполнился народом. Внезапно грянул оркестр: «Вставай, страна огромная...»<span> </span>До обеда мы сменили бельё и побрились, а потом тётя Зина разнесла нам суп из кабана. После Звонарчук принёс поднос с бордовыми стаканами : «Мы победили, товарищи».<span> </span>После такого замечательно обеда, захмелев, мы начали мечтать о возвращении домой, даже Копёшкин начал шевелить пальцами. Саенко в припрыжку подошёл к нему и поднёс своё ухо к нему: «Ага, понятно.Сказал, у них тоже очень даже хорошо. Это где же такое место ? А-а, ясно... Из Пензы ты». Мне захотелось представить родину Копёшкина. Я представил бревенчатую избу с тремя окошками, древо, подобное на перевёрнутый веник, а потом нарисовал это. Я дал ему эту неказистую картинку в руки. Он одобряюще кивнул превратившимся в стрелу носом. До вечера он продержал мой рисунок. Оказалось, его уже не было. Он умер незаметно, неизвестно во сколько времени. Его унесли санитары. Его стакан с вином мы выпили в его честь. Вечером снова полыхал праздничный салют.</span><span> </span>
Мечта о дальних странах сопутствовала Гайдару всегда, в каждой его книге получало отражение постоянное острое ощущение писателем неуклонного движения жизни вперед. С годами, в каждом новом произведении, эти мечты все больше конкретизировались, и все полнее романтические мечты писателя сливались с думами о детях, о родине, о социализме.
Дополнение:
Где-то есть дальние страны, где "такая жизнь! ". И вдруг то место, где ты живешь, для кого-то тоже может быть или стать "дальними странами", потому что здесь тоже интересно, только надо разглядеть.
Когда человек весело смеется, то даже проблемы, которые до этого казались серьезными и неразрешимыми, становятся мелкими и незначительными. Наверное, поэтому мы так любим легкие, веселые, забавные книги, шутки и розыгрыши, поэтому на протяжении стольких лет удивительная повесть Н. В. Гоголя "Ночь перед Рождеством" вызывает искреннюю любовь и неиссякаемый интерес читателя. В свое время даже А. С. Пушкин был потрясен художественным мастерством и юмором автора этого произведения и признавался, что оно заставило его смеяться так, как он уже давно не смеялся.
<span>События в повести происходят в предпраздничную ночь, когда возможны чудеса и волшебство, когда парни и девушки в украинских деревнях берут мешки побольше и с песнями и шутками ходят по дворам — колядуют, желают добра и счастья. И настроение у автора, которым он щедро делится со своими читателями, праздничное, веселое. Яркий, сочный язык, забавные, незабываемые образы, смешные сцены украинского быта заставляют нас хохотать до слез. Кто сможет забыть потешное поведение гостей "многоуважаемой Солохи", перепалки Вакулы и черта, любование собой перед зеркалом красавицы Оксаны?! </span>
<span>Искренний и веселый смех делают нас добрее и сильнее. Вот почему "Ночь перед Рождеством" Н. В. Гоголя — одна из самых моих любимых книг. </span>
