Это антиутопия. Я с большим удивлением узнала, что роман был написан в 1921 году. То есть до культа личности, массовых репрессий, террора, коллективизации… Ну и ну! А я-то думала, что именно это всё Замятин описывает в утрированной форме. Чего стоит только «бессмертная трагедия «Опоздавший на работу»»!
Можно ли насильно заставить людей быть счастливыми? Благодетели утопического Единого Государства уверены, что да. Достаточно лишь строго регламентировать жизнь, вытравить всякое стремление к свободе, полностью подчинить личное общественному (даже секс – и тот по талонам!) и избавить головной мозг людей от совершенно лишнего центра – фантазии. Никаких имён, люди зовутся не людьми, а нумерами. И это почётно! Жизнь за прозрачными стенами, прогулки рядами по расписанию… Гимны. Ничего себе счастье!
Повествование ведётся от имени инженера-строителя, который воспринимает всё через призму формул и геометрических фигур. Словно робот какой-то. Да, образно, но у меня от этого возникал какой-то дискомфорт, а от «улыбки-укуса» я каждый раз вздрагивала. И сплошь кривые, изогнутые, ломаные… Как сказала как-то I, обращаясь к Д-503:
Но что меня зацепило буквально с первого же абзаца, -- это фраза
Об этом я писала в своём вопросе.
Жизнь обесценена. Ну, не осталось ничего от десятка зазевавшихся нумеров, но это разве повод сбиваться с ритма работы?!
Но даже за многие века зомбирования сохранились личности, имеющие свою индивидуальность, свои привязанности, свои желания. Нет ни детей, ни родителей, но даже у законопослушногоД-503 происходит сбой, м ему захотелось материнской нежности: не зря он поцеловал старуху у Древнего Дома. Вопреки закону он наградил О ребёнком, а потом счёл своим долгом позаботиться о её спасении, хоть и испытывал при этом нелепое чувство, ведь «долг и преступление – не могут совпадать».
А потом Д «вылечили» от «неизлечимой души», удалив центр фантазии, и он не только совершенно спокойно предаёт I и её соратников, но и наблюдает за тем, как её пытают. По его мнению, это «красиво», и только. А в конце романа Благодетель и вовсе говорит ему, что его просто-напросто использовали.
Жизнь без забот, без хлопот, без принятия каких-либо решений… на всём готовом… моментами кажется даже соблазнительной. Но лишь моментами, потому что дальше уже начинаешь понимать, что такая жизнь – вовсе даже и не жизнь, а лишь тупое, бессмысленное, механическое существование.