<span> В неполных предложениях на месте пропущенных членов предложения или их частей ставится тире.</span><span>1. В частях сложного предложения с параллельной структурой, а также в простом предложении с однородными повторяющимися членами предложения, где пропущенный член восстанавливается из первой части предложения:Вечерело, и тучи не то расходились, не то заходили теперь с трех сторон: слева — почти черная, с голубыми просветами, справа — седая, грохочущая непрерывным грохотом, а с запада, из-за хвощинской усадьбы, из-за косогоров над речной долиной, — мутно-синяя, в пыльных полосах дождя (Бун.); У него одна история неизбежно вызывает в памяти другую, а та — третью, третья — четвертую, и потому нет его рассказам конца (Пауст.); Иные считают портрет работой Ван Дейка, другие — Рембрандта (Пауст.); Так и живет одна. Днем по саду ходит, ночью — по дому (Щерб.).</span>
<span>2. В простом предложении с пропущенным сказуемым, указывающим на направление движения: Татьяна — в лес, медведь — за нею (П.).</span><span>Примечание. Тире может отсутствовать при меньшей интонационной расчлененности предложения: <span>Они заговорили обе сразу: </span>одна про коров, другая про овец, но слова не доходили до сознания Куземкина (Бел.); <span>Со второго слова </span>она мне: «А есть ли, батюшка, деревеньки?» (Дост.); Я к вам<span>, посидеть; </span>то же в предложениях, характеризующих субъект по местонахождению: Секретарь у директора; Он на заседании.</span><span>3. Если отсутствующий член предложения восстанавливается из предшествующих предложений: — А ты любишь пироги с зеленым луком? Я — страсть как! (М. Г.); В другой комнате воссоздана мастерская ремесленника-ювелира. В третьей — хижина пастуха, со всей пастушьей утварью. В четвертой — обыкновенная водяная мельница. В пятой — обстановка хижины, где пастухи делают сыр (Сол.).</span><span>
</span>
Заставляет-можно поставить проверочное слово, чтобы гласная была под ударением-ставить
Внимание-словарное слово, надо запомнить
Мок-нет. А перенос тоже только такой...
ПАМАЧЬ ТЭБЕ?
Леса в Мещёре разбойничьи, глухие. Нет большего отдыха и наслаждения, чем идти весь день по этим лесам, по незнакомым дорогам к какому-нибудь дальнему озеру.
Путь в лесах — это километры тишины, безветрия. Это грибная прель, осторожное перепархи-вание птиц. Это липкие маслюки, облепленные хвоей, жесткая трава, холодные белые грибы, земляника, лиловые колокольчики на полянах, дрожь осиновых листьев, торжественный свет и, наконец, лесные сумерки, когда из мхов тянет сыростью и в траве горят светляки.
Закат тяжело пылает на кронах деревьев, золотит их старинной позолотой. Внизу, у подножия сосен, уже темно и глухо. Бесшумно летают и как будто заглядывают в лицо летучие мыши. Какой-то непонятный звои слышен в лесах — звучание вечера, догоревшего дня.
А вечером блеснет наконец озеро, как черное, косо поставленное зеркало. Ночь уже стоит над ним и смотрит в его темную воду,ночь, полная звезд. На западе еще тлеет заря, в зарослях волчьих ягод кричит выпь, и на мшарах бормочут и козятся журавли, обеспокоенные дымом костра.
Всю ночь огонь костра то разгорается, то гаснет. Листва берез висит не шелохнувшись. Роса стекает по белым стволам. И слышно, как где-то очень далеко — кажется, за краем земли — хрипло кричит старый петух в избе лесника.
Нет, это не фразеологизм
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,