Открытие Америки в 1492 году обеспечило приток серебра в Европу, что привело к революции цен и инфляции: например, между 1510 и 1580 гг. в Англии цены на продовольствие выросли втрое, а на ткани — на 150 %[1]. Эти процессы привели к увеличению прибылей торговой буржуазии и к разорению крестьян и землевладельцев, чьи доходы были фиксированы.
Реформационными мерами в 1536—1540 гг. английские монастыри были закрыты, их имущество конфисковано. Церковные земли были выставлены на продажу и стали собственностью буржуа. Земля становилась привлекательным объектом для помещения капитала. Замкнутость общин стала разрушаться. Капитал из города стал переливаться в деревню, прежде всего в южных и восточных частях Англии. Местные помещики и спекулянты увеличивали ренты и поборы с крестьян, что вело к разорению многих из них. Недовольство крестьян прорывалось в потерпевших поражения восстаниях Роберта Кета в 1549 году и Джона Рейнольдса в 1607 году. Часть самостоятельных крестьян-йоменов смогла в своих хозяйствах организовать производство на рынок, расширяя свои территории и усиливая эксплуатацию своих арендаторов. Технического усовершенствования сельского хозяйства не происходило.
Свободному развитию буржуазных отношений препятствовали феодальные интересы королевского двора, аристократии и епископата, законы и политические учреждения. Часть крестьян также желала жить по-старому и выплачивать фиксированную ренту. Большинство помещиков и крестьян, особенно на севере и западе страны, не были затронуты буржуазными отношениями.
<span>Истоки преобразований эпохи Петра Великого. Периоды государственной деятельности. Реформы государственного управления и финансово-податной системы. Деятельность Сената, его функции. Историческое значение петровских преобразований для судьбы России.</span>
В бумагах Трубецкого сохранились тезисы «Манифеста к русскому народу», который предполагалось обнародовать после восстания от имени Сената. Манифест этот должна была вручить Сенату революционная делегация в составе Пущина и Рылеева.
В последние декабрьские дни над текстом манифеста работали несколько человек, — кроме Трубецкого и Рылеева — Пущин, Н. Бестужев, Штейнгель, Батеньков. Штейнгель занимался этим даже 14 декабря, уже во время восстания. Ни одного полного текста этого документа не сохранилось. Все было уничтожено. Батеньков на следствии отказался воспроизводить свой текст. Относительно тезисов, найденных у Трубецкого, он заявил на следствии: «Это была программа 14-го, которую мы составили вместе с Рылеевым».
Манифест, будь он обнародован, твердо установил бы принципы будущего правления, давая руководящую нить Учредительному собранию — или Великому Собору (по терминологии Рылеева).
После революции управление страной должно было осуществляться Временным правительством, а потом — выборными органами. В состав Временного правительства декабристы намеревались ввести Сперанского, Мордвинова, Ермолова. От тайного общества — как революционный контролер — туда должен был войти Батеньков.
Тезисы манифеста объективно провозглашали республиканский строй, хотя само это слово (республика) в нем отсутствует. Он объявлял «уничтожение бывшего правления», «уничтожение права собственности, распространяемого на людей», «равенство всех сословий перед законом», «право всякому гражданину заниматься чем он хочет», «уничтожение монополий», «уничтожение рекрутства и военных поселений», «убавление срока службы военной для нижних чинов», «гласность судов», «уравнение прав всех сословий», «учреждение порядка избрания выборных в палату представителей народных».
<span>Декабристы намеревались передать Великому Собору и свой конституционный проект именно как проект, чтобы выборные от всех сословий могли на его основе свободно выработать свои законоположения</span>
О том, что жизнь рядового гражданина СССР в материальном плане была сера и убога бывшие совки, похоже, подзабыли. Так же забыли, что уже в конце 80-х годов энергичные действия и слова Б. Ельцина, вещавшего о несправедливости в расслоении общества по условиям жизни, находили восторженный отклик у большинства народа. Действительно, партийные и советские руководители жили получше остальных, отовариваясь в спец распределителях, а народ стоял в огромных очередях у пустых и полупустых полок магазинов за выброшенной на прилавок колбасой или какой-то модной тряпкой. Одним словом, не жизнь, а тоска зелёная.
