Герой повісті Ернеста Хемінгуея «Старий і море» Сантьяго — старий самотній рибалка, який протягом 84 днів виходив у море з однією думкою: спіймати рибину «на тисячу фунтів чистої ваги». 40 днів зі старим у море виходив його юний друг Маноліно, який любив, поважав Сантьяго, прислухався до слів старого, вчився не тільки вправно рибалити, а й думати про все, що оточує людину. Батьки хлопчика забороняли йому рибалити зі старим, бо вважали, що Сантьяго вже став справжнім невдахою, адже за останні дні він майже нічого не зловив, але рибалка вірив, що на 85-й день йому неодмінно пощастить. Він був упевнений в собі, вірив у свій досвід, фізичну силу.
Письменник не подає розгорнутої портретної характеристики Сантьяго. Він каже, що в рибалки «все було геть старе, крім очей, — вони мали колір моря і блищали весело й непереможно». Очі людини — це дзеркало її душі, отже, душа рибалки була молодою, веселою, завзятою. Вона не схотіла миритися зі старістю, противилася немочі тіла.
На 85-й день Сантьяго вийшов у море один, без Маноліно, і піймав-таки величезну рибину, про яку так довго мріяв. Тепер рибалку непокоїла думка, як її приборкати і тим самим довести в першу чергу самому собі, що він ще чогось вартий, що він залишився справним рибалкою. Сантьяго розуміє, що в нього на гачку супротивник, якого буде важко подолати, але вірить у свою перемогу. Довгі дні точилася боротьба між благородною, сильною, спритною морською істотою і розумною, впертою людиною. Розум переміг: рибина геть виснажилася, і старий останнім зусиллям волі, майстерності убив свого супротивника. За все своє довге життя Сантьяго не бачив такої величезної рибини. Рибалка використав свій шанс, довів у першу чергу самому собі, що старе тіло ще повне снаги, життєвої енергії, що його зранені руки вправні, а голова ясна.
Двобій з рибиною було виграно, але на здобич рибалки вже чатували морські пірати — акули. Вони здалеку почули запах свіжої крові й ринулися по сліду, як гончі пси. Хижаки нахабно накинулися на здобич, відривали великі шматки ласого м'яса, зовсім незважаючи на старого рибалку. Сантьяго знову прийшлося вступити в двобій. Та акул було багато, місце однієї забитої займали інші ненажери, а рибалка був дуже далеко в морі. Він розумів, що, поки дістанеться берега, акули залишать від його здобичі тільки хребет, але до останнього не припиняв боротьби.
До краю виснажений, з розбитими руками, без здобичі старий рибалка пізно вночі причалив «до вузького клаптика ріні під стелями», сам виштовхнув човен з води, взяв щоглу на плечі й, тільки ступивши на тверду землю, зрозумів, як він стомився. А ранком біля човна зібралося багато рибалок. Вони захоплено розглядали кістяк величезної риби, який було прив'язано до човна. Це все, що залишили акули від здобичі старого.
Сантьяго прожив велике, сповнене тяжкої праці життя. Він був вправним рибалкою, але частіше його здобич діставалася чи то морським, чи то в людській подобі акулам, які були завжди поряд, і їхні «хижі, хряскотливі, всежерні щелепи», «вищир зубів» були готові ухопити все, що добував старий важкою, виснажливою працею.
Та попри все те. Сантьяго був щасливою людиною, адже до глибокої старості він зберіг молодечу силу в руках, здатність захоплюватися природою, любов до моря, повагу до братів-рибалок і захоплення спритністю та благородством морських істот.
Жили были 3 охотника-Петрович,Ванюшкин,Кузьмин.На охоту ходили всегда вместе.Как-то раз летом они решили на медведя пойти.Да вот не так то было. Выехали только,а Петрович ружья забыл.Едут значит и видят: медведь идет на встречу к машине.Ну довольный выходит Петр и говорит
-Хорошая шкура сама к нам идет
-Ну,доставай мое ружье-сказал Ванюшкин.
-Ребят,а ружья то в машине нет!-крикнул Петрович.
-Как нет!?-спросил Кузьмин
-Я вроде брал! -сказал Петр
-Мозги ты свои забыл вместе с ружьем!
-Ладно ребят,старик я уже,помру скоро,оставьте меня здесь,моя вина,ведь я ружья забыл.-сказал Петр-идите без меня
-Правда?-спросил Кузьмин
-Нет,я что идиот,БББежим!!!Я и не собирался умирать здесь
-А что стоишь тогда,в машину быстро-крикнул Кузьмин
Витя – главный герой автобиографического рассказа В. П. Астафьева «Конь с розовой гривой», мальчик, рано потерявший мать и живущий с бабушкой и дедушкой в сибирской глубинке. Несмотря на то, что времена были трудные, мальчик был всегда сыт, обут и ухожен, так как бабушка с дедушкой о нем хорошо заботились. Он водил дружбу с соседскими мальчишками, левонтьевскими ребятами. Бабушке это не очень нравилось, так как они были плохо воспитаны, жили несолидно и много хулиганили.
Однажды бабушка отправила его за ягодами, пообещав продать их в городе и купить на эти деньги «пряник конем» с розовой гривой из глазури. Витю эта новость очень обрадовала и он изо всех сил пытался собрать побольше земляники в туесок. Сопровождавшие его левонтьевсние ребята по дороге передрались, съели все свои ягоды и заставили Витю поступить также. Он очень боялся гнева бабушки, но не хотел показаться жадным. В итоге, чтобы спасти себя от гнева бабушки, он по совету ребят накидал в туесок травы и прикрыл единичными ягодами.
На следующее утро бабушка, ничего подозревая, отправилась в город. Тем временем Витя с друзьями отправился рыбачить. Он очень хотел рассказать бабушке правду, но не успел, так как она слишком рано уехала. На реке они увидели лодку бабушки, откуда она грозила ему кулаком. Придя домой, он забился в кладовке и не выходил. Витя сожалел о своем поступке и вспоминал мать, которая тоже однажды отправилась в город с ягодами и утонула в реке. Вскоре пришел дедушка и посоветовал ему поговорить с бабушкой, признаться во всем и просить прощения. Витя так и поступил. Несмотря на то, что она на него злилась, пряничного коня все же купила. Это мальчик запомнил на всю жизнь.
<em>Глава 1</em>
Когда закончился венский совет, император Александр захотел «по Европе проездиться и в разных государствах чудес посмотреть». Александр человек был общительный, со всеми разговаривал, всем интересовался. При нем состоял донской казак Платов, «который этого склонения не любил и, скучая по своему хозяйству, все государя домой манил». И как царь заметит что-то диковинное, он говорит, что, мол, и на Руси не хуже есть. А англичане к приезду государя хитростей разных напридумывали, «чтобы его чужестранностью пленить», и договорились с Александром на следующий день ехать в оружейную кунсткамеру. Платову это не по душе пришлось, потому «велел он денщику подать из погребца фляжку кавказской водки-кислярки», а пререкаться с царем не стал, думал: «Утро ночи мудренее».
<em>Глава 2</em>
На следующий день приехали они в кунсткамеру - «пребольшое здание — подъезд неописанный, коридоры до бесконечности». Посмотрел император на Платова, а тот и глазом не повел. Англичане показывали все свое добро, а царь за них порадовался и спросил У Платова, почему тот такой бесчувственный. Казак ответил, что «мои донцы-молодцы без всего этого воевали и дванадесять язык прогнали». А иноземцы сказали:
— Это пистоля неизвестного, неподражаемого мастерства...
Александр дивился вещи, а потом подал ее Платову, чтобы и он полюбовался. Тот поковырял замок и прочитал сделанную на сгибе русскую надпись: «Иван Москвин во граде Туле». Англичане так и ахнули, что промаху дали. А царю их жалко стало за такой «конфуз».
<em>Глава 3</em>
На следующий день поехали они опять кунсткамеры смотреть. Платов все царя домой зазывал и потешался над иностранцами, а Александр ему: «Пожалуйста, не порть мне политики». Привели их в последнюю кунсткамеру, где было все, «начиная с самой огромнейшей египетской керамиды до закожной блохи». Вроде ничему не удивляется государь, и Платову от этого спокойно и радостно.
Вдруг царю подносят подарок на пустом подносе. Александр в недоумении, а англичане просят его самую маленькую соринку на подносе взять себе на ладошку. Это, оказывается, металлическая блоха, для которой даже ключик есть, чтобы завести ее, и тогда она «пойдет дансе». Государь сразу за такое чудо миллион отстегнул. Платов сильно раздосадовался, ведь англичане «дар сделали», а он за него платить должен. А Александр только и повторял, чтобы тот политики ему не портил. Положил он блоху в бриллиантовый орешек, а потом в свою золотую табакерку. А англичан похвалил: «Вы есть первые мастера на всем свете...» А Платов взял тайком мелкоскоп и в карман себе положил. Ехали они в Россию, по дороге смотрели в разные стороны и не разговаривали.
<em>Глава 4</em>
В России после смерти Александра никто из придворных не понимал, что с этой блохой делать надо, даже выбросить хотели. Но царь запретил. Тут, кстати, Платов и сказал: «Это, ваше величество, точно, что работа очень тонкая и интересная, но нам этому удивляться с одним восторгом чувств не следует, а надо бы подвергнуть ее русским пересмотрам в Туле или Сестербеке, — тогда еще Сестрорецк Сестербеком звали, — не могут ли наши мастера сего превзойти, чтобы англичане над русскими не предвозвышались». Николай Павлович согласился, надеясь, что русские мастера не хуже будут.
<em>Глава 5</em>
Платов взял стальную блоху и поехал к тульским оружейникам. Мужики согласились, что вещь хитро сделана, и пообещали Платову, что к его приезду с Дона что-нибудь придумают: «Мы еще и сами не знаем, что учиним, а только будем на Бога надеяться, и авось слово царское ради нас в постыждении не будет». Платова этот ответ не устроил, но делать нечего. Он только предупредил, чтобы мастеровые тонкой работы не испортили.
<em>Глава 6</em>
Платов уехал, а три самых лучших мастера, один из них косой левша, у которого «на щеке пятно родимое, а на висках волосья при ученье выдраны», попрощались с товарищами и пошли в лес в сторону Киева. Многие даже думали, что хотят они скрыться со всем этим добром (золотой табакеркой царя, бриллиантом), но «однако такое предположение было тоже совершенно неосновательно и недостойно искусных людей, на которых теперь почивала надежда нации».
<em>Глава 7</em>
Описываются туляки. Туляк умен, сведущ в металлическом деле, очень религиозен. Вера туляков и мастерство помогают им строить великолепной красоты соборы.
Мастера направились не в Киев, а «к Мценску, к уездному городу Орловской губернии», где находится икона святого Николая, покровителя торгового и военного дела. «Отслужили они молебен у самой иконы, потом у каменного креста и, наконец, возвратились они домой нощию, и, ничего никому не рассказывая, принялись за дело в ужасном секрете». Сидели они все в домике у левши, ставни закрыли, двери заперли. Дня три сидели, не выходя, «ни с кем не видались и не разговаривали».
<em>Глава 8</em>
<span>Приехал Платов в Тулу, послал людей за работой. Да и самому любопытно и не терпится посмотреть.</span>
С. 248 (во время еды) Изредка его синие, как бы немного полинявшие от истощения глаза с робким извинением поглядывали на кормящих его солдат.
Ваня переводил синие испуганные глаза с одного великана на другого, стараясь понять по выражению лиц, хорошо ли для нас то что делается, или плохо.
Лицо его стало злым, глаза упрямо сверкнули исподлобья.
Встреча у штаба с капитаном Енаки…. В глазах у мальчика мигнули синие искры но он тотчас опустил ресницы
Тут Ваня глотнул воздух и жалобно посмотрел в глаза капитана своими наивными прелестными глазами, виновато мигая ресницами.
Восхищенно сияя глазами, Ваня осмотрел новый блиндаж разведчиков.
В его опущенных глазах, нет – нет да и продергивалось сквозь ресницы синяя озорная искорка.
Глаза его метнули синие искры
Бой (с. 256) он стоял на вытяжку перед Енакиевым глядя на него широко раскрытыми глазами, в которых светилось счастье, от того что командир батареи наконец его заметил.Глаза
С. 248 (во время еды) Изредка его синие, как бы немного полинявшие от истощения глаза с робким извинением поглядывали на кормящих его солдат.
Ваня переводил синие испуганные глаза с одного великана на другого, стараясь понять по выражению лиц, хорошо ли для нас то что делается, или плохо.
Лицо его стало злым, глаза упрямо сверкнули исподлобья.
Встреча у штаба с капитаном Енаки…. В глазах у мальчика мигнули синие искры но он тотчас опустил ресницы
Тут Ваня глотнул воздух и жалобно посмотрел в глаза капитана своими наивными прелестными глазами, виновато мигая ресницами.
Восхищенно сияя глазами, Ваня осмотрел новый блиндаж разведчиков.
В его опущенных глазах, нет – нет да и продергивалось сквозь ресницы синяя озорная искорка.
Глаза его метнули синие искры
Бой (с. 256) он стоял на вытяжку перед Енакиевым глядя на него широко раскрытыми глазами, в которых светилось счастье, от того что командир батареи наконец его заметил