На медицинский факультет Дерптского университета будущий автор Толкового словаря живого великорусского языка поступил после нескольких лет службы на флоте. Уже через пару лет, во время Русско-турецкой кампании 1828–1829 годов, Даль показал себя как блестящий военный врач. В 1832 году он начинает работать ординатором в столичном военно-сухопутном госпитале и становится медицинской знаменитостью Петербурга.
«Здесь он трудился неутомимо и вскоре приобрел известность замечательного хирурга, особенно же окулиста», — вспоминал о Дале писатель и этнограф-беллетрист Павел Мельников-Печерский.
Образ Мцыри сложен: это и бунтовщик, и чужестранец, и беглец, и “естественный человек”, и жаждущий познания дух, и сирота, мечтающий о доме, и юноша, вступающий в пору столкновений и конфликтов с миром.
Лермонтов поставил эпиграфом к « Мцыри » библейскую строку: “Вкушая, вкусих мало мёда и се аз умираю”. Мцыри искал не столько “мёда” наслаждений, сколько свободы, познания, родства. Вся вина юноши-монаха — в его возвышенных стремлениях: он не совершал преступлений, не упивался любовью.
Мцыри молод, одна из черт юной души — жажда познания, открытия мира. Мцыри же, “кроме священных, книг не читал”. Его сознание пробудилось, но не имеет пищи. Как одну из причин побега Мцыри называет желание “взглянуть на дальние поля, узнать, прекрасна ли земля, узнать, для веры иль тюрьмы на этот свет родимся мы”. В то же время герой, “который книг не читал”, наделён первозданной чистотой — это “библейский человек”, близкий царству зверей и растений. Его не страшат стихии, он ловит руками молнии и бежит из монастыря в “час ночной, ужасный час”, когда вся братия в ужасе молится. Однако попытки Мцыри слиться с природой обречены на неудачу. Мцыри вступает в схватку с “пустынным барсом” — играющей и свободной силой естественного мира. Естественная среда, с которой стремится слиться Мцыри , противостоит его монашескому воспитанию. Мцыри пытается перепрыгнуть пропасть и вернуться в совершенно иной культурный мир, когда-то родной и близкий ему. Но разорвать с привычным укладом жизни не так просто: Мцыри отнюдь не “природный человек”, он не умеет ориентироваться в лесу, среди изобилия погибает от голода.
За судьбой Мцыри угадывается удел человека, бесконечно одинокого на земле среди “божьего сада природы”.
Сочетание естественности и отчуждённости от мира природы — не единственное противоречие Мцыри . В нём “юность вольная сильна”, и вместе с тем он “слаб и гибок, как тростник”. Бесстрашие, отчаянная смелость соседствуют в его душе с пугливостью. Он рвётся к свободе, но провёл большую часть жизни в тюрьме: “На мне печать свою тюрьма оставила”. Выражая своё восхищение свободным миром, Мцыри сравнивает выси горных хребтов с алтарём (“курились, как алтари”) — и мы сразу узнаём в этом вольном горце “во цвете лет” монаха. Мцыри мечтает обрести дом, но его влечёт в “чудный мир тревог и битв”. Разным началам, непримиримым противоречиям в душе Мцыри “не сойтись никогда”.
<u>Жить для Мцыри значит испытывать сильные чувства, ненавидеть и любить, спускаться в “грозящую бездну”. Он говорит старому монаху: “Ты жил , старик! // Тебе есть в мире, что забыть, // Ты жил , — я также мог бы жить ”. Жизнью Мцыри называет три дня, когда он любовался женщиной, сражался с барсом, блуждал в лесу, искал дорогу к дому.</u>
Не только страстная натура и жажда познания толкают Мцыри на побег: “...душа томится. Идеалы”. Идеал, по которому томится душа Мцыри , — родная сторона. Лермонтов намеренно заменил в поэме слово “бэри” (“монах”) словом “ мцыри ”, что означает ещё и “чужестранец, пришелец”. Родина для Мцыри — это детство души, доблестное героическое прошедшее, “люди прежних дней”. На пути к идеалу Мцыри отвергает встреченные им искушения: он минует “дружные сакли”, манящий дымок спокойного жилья, отказывается от “тайн любви”. Мцыри не сожалеет о своих поисках, не проклинает, а благословляет свободу. В его образе Лермонтов утверждает “вечное искание”, порыв к свободе, право на “беспокойное движение” духа.
Пролог и финал поэмы — космичны, в них участь Мцыри соотносится с вечностью. Монастырь, заведённый порядок, монахи — всё это давно кануло в небытие. Однако всепоглощающее время не может заставить нас сбросить со счёта человека.“Все тревоги и страдания частной судьбы остаются неразрешёнными, её порыв к свободе неудовлетворённым, и исчезновение человека — бесследное исчезновение! — с лица земли отзывается в нашем сознании болезненным диссонансом”
С анализом не помогу, эту повесть просто необходимо прочесть самому. В центре этой повести Бориса Васильева (впрочем, как и повестей "Завтра была война", "В списках не значился") простой человек, в жизнь которого ворвалась война. Васильев, ушедший на фронт школьником, не по наслышке знал, как коверкала, ломала война судьбы совсем невоенных людей. Именно это - чувства, переживания человека он и описывает в своих произведениях. На мой взгляд, для Васильева важнее не событие, не действие, не даже подвиг, а чувства человека в этот момент. Проза Васильева проникнута любовью к человеку, повесть "А зори здесь тихие" яркий тому пример. Через описание эпизодов из мирной жизни девушек автор вызывает у читателя сучувсвтие к ним, как к не бездушным солдаткам, а простым девченкам, сотканных из той же плоти, что и мы, любивших жизнь, но не побоявшихся отдать ее ради других. Зори в той местности, где происходили события повести, действительно тихие (я сам там вырос) и это как бы подчеркивает величину той цены, которая была заплачена за тишину человеческой жизни.
Жадность это плохая черта человека. Никому она не нравится,и никто не хотел бы встретится с таким человеком. Но мы иногда проявляем жадность. Бывают люди кому быть жадным выгодно, это для них прибыль, а есть люди которые наоборот пострадали от своей жадности и только сейчас осознали свои ошибки.И мне кажется что быть жадным очень плохо, не только для других но и для себя.