<span>Мы обращаемся к стихотворению Пушкина "Туча". Собственно знакомству со стихотворением предшествует биографический материал - рассказ о московском и царскосельском детстве поэта. Мы по учебнику знакомимся с фрагментами из книги П.В. Анненкова о жизни Пушкина. При всем том, что более поздние жизнеописания поэта много достовернее и точнее, свидетельства современника, интонация повествования делают рассказ Анненкова, на наш взгляд, необходимым для первого серьезного знакомства школьников с событиями жизни Пушкина, с особенностями его личности и поэтического творчества. Разумеется, в дальнейшем мы обратимся и к другим биографиям Пушкина, к другим свидетельствам современников, к работам других исследователей.
В изучении стихотворения мы определяем для себя конкретную учебную задачу и сверхзадачу, связанную с выяснением мировоззренческих особенностей творчества Пушкина. В анализе "Тучи" на первый план выступают вопросы, связанные с рассмотрением времени действия и грамматического времени в композиции стихотворения.
"Последняя туча" - последнее напоминание о "рассеянной буре" - уже неуместна на "ясной лазури", несвоевременна в "ликующий день". То, что было уместно и своевременно, когда бушевала буря и громыхала гроза, становится лишним после того, как они закончились, когда прошло их время. Поэт в первых двух четверостишиях противопоставляет послегрозовое и грозовое время, тем самым обозначая главную мысль стихотворения - мысль о том, что все в этом мире нужно судить не вообще, а только в конкретной ситуации, туча естественна, а значит, и прекрасна в своей грозной таинственности - и противоестественна, а значит, и нелепа после грозы.
Третье четверостишие - напутствие туче, воплощение пожелания лирического героя как можно скорее избавить небо от припозднившейся тучи. Ученики, проводя синтаксический разбор входящих в текст предложений, видят, что в первом четверостишии сказуемые выражены глаголами в настоящем времени ("несешься", "наводишь", "печалишь"), а во втором четверостишии - в прошедшем времени ("облегала", "обвивала", "издавала", "поила"). В заключительном четверостишии вслед за мощным началом - выводом из сказанного ("Довольно, сокройся!") в первых двух стихах глаголы в прошедшем времени: "миновалась", "промчалась" (здесь продолжается тема второй строфы), а в третьем и четвертом стихах - в настоящем: "гонит" (это возвращение к первому четверостишию).
Я прошу указать на слова, в которых выражена главная мысль этой на первый взгляд простой пейзажной зарисовки. После небольшого обсуждения все приходят к выводу: главное здесь - "Пора миновалась..." Мы рассказываем, какую роль в поэтическом словаре Пушкина играет слово пора, приводим фрагменты из произведений поэта:
Была пора: наш праздник молодой
Сиял, шумел и розами венчался
Была та смутная пора
Когда Россия молодая,
В боренье силы напрягая,
Крепчала с гением Петра
Она пришла, пора стихов,
Пора любви, веселых снов,
Пора сердечных вдохновений
С изменой юности моей
Пора мне сделаться умней
Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный
Пора, красавица, проснись
Пора, мой друг, пора, покоя сердце просит
Пора пришла, она влюбилась</span>
Последний дюйм
1957
Краткое содержание рассказа
Читается за 4 мин
оригинал — 45 мин
Работа в Канаде на стареньком самолёте «ДС-3» дала Бену «хорошую закалку», благодаря которой последние годы он летал на «фейрчайльде» над египетскими пустынями, разыскивая нефть для нефтеэкспортной компании. Чтобы высадить геологов, Бен мог приземлить самолёт где угодно: «на песок, на кустарник, на каменистое дно пересохших ручьёв и на длинные белые отмели Красного моря», каждый раз «отвоёвывая последний дюйм над землёй».
Но сейчас и эта работа закончилась: руководство компании отказалось от попыток найти большое месторождение нефти. Бену исполнилось 43 года. Жена, не выдержав жизни в «чужеземном посёлке Аравии», уехала в родной Массачусетс. Бен обещал приехать к ней, но понимал, что на старости лет он не сможет наняться лётчиком, а «благопристойная и порядочная» работа его не привлекала.
Теперь у Бена остался только десятилетний сын Дэви, которого жена не посчитала нужным забрать с собой. Это был замкнутый ребёнок, одинокий и неприкаянный. Мать им не интересовалась, а отца, резкого и немногословного, мальчик боялся. Для Бена сын был чужим и непонятным человеком, с которым он даже не пытался найти общий язык.
Вот и сейчас он жалел, что взял сына с собой: прокатный самолёт «остёр» сильно мотало, и мальчика тошнило. Взять Дэви на Красное море было очередным великодушным порывом Бена, которые редко кончались добром. Во время одного из таких порывов он попробовал учить мальчика управлять самолётом. Хотя Дэви был сообразительным ребёнком, грубые окрики отца в конце концов довели его до слёз.
На уединённый берег Красного моря Бена привело желание заработать: он должен был снимать акул. Телевизионная компания хорошо платила за метр плёнки с таким фильмом. Сажая самолёт на длинную песчаную отмель, Бен заставил сына смотреть и учиться, хотя мальчику было очень плохо. «Все дело в последнем дюйме», — наставлял лётчик.
Отмель образовывала Акулью бухту, названную так из-за зубастых обитателей. Отдав сыну несколько резких приказов, Бен скрылся в воде. Дэви до обеда сидел на берегу, глядя на пустынное море и думая, что будет с ним, если отец не вернётся.
Хищницы были сегодня не очень активны. Он уже отснял несколько метров плёнки, когда им заинтересовалась кошачья акула. Она подплыла слишком близко, и Бен поспешил выбраться на берег.
Во время обеда он обнаружил, что взял с собой только пиво, — о сыне, который пива не пьёт, он снова не подумал. Мальчик интересовался, знает ли кто-нибудь об этой поездке. Бен сказал, что в эту бухту можно попасть только по воздуху, он не понимал, что мальчик боится не незваных гостей, а остаться один.
Бен ненавидел и боялся акул, но после обеда нырнул снова, на этот раз с приманкой — лошадиной ногой. На деньги, полученные за фильм, он надеялся отправить Дэви к матери. Хищницы собрались вокруг мяса, но кошачья акула бросилась на человека...
Обливаясь кровью, Бен выбрался на песок. Когда к нему подбежал Дэви, выяснилось, что акула почти оторвала Бену правую руку и сильно повредила левую. Ноги тоже были все изрезаны и изжёваны. Лётчик понял, что дела его совсем плохи, но умереть Бен не мог: он должен был бороться ради Дэви.
Только теперь отец попытался найти подход к мальчику, чтобы успокоить его и подготовить к самостоятельному полёту. Поминутно теряя сознание, Бен лёг на полотенце и отталкивался ногами от песка, пока сын тащил его к «остеру». Чтобы отец мог забраться в пассажирское кресло, Дэви сложил перед дверцей самолёта камни и обломки кораллов и втащил отца по этому пандусу. Между тем поднялся сильный ветер и начало темнеть. Бен искренне жалел, что не удосужился узнать этого хмурого мальчика и теперь не может найти нужные слова, чтобы подбодрить его.
Следуя указаниям отца, Дэви с трудом поднял самолёт в воздух. Мальчик помнил карту, умел пользоваться компасом и знал, что лететь надо вдоль морского берега до Суэцкого канала, а затем повернуть к Каиру. Почти всю дорогу Бен был без сознания. Очнулся он, когда подлетали к аэродрому. «Бен знал, что приближается последний дюйм и всё в руках у мальчика». С неимоверными усилиями приподнявшись в кресле, отец помог сыну посадить машину. При этом они чудом разминулись с огромным четырёхмоторным самолётом.
К удивлению египетских медиков, Бен выжил, хотя и потерял левую руку вместе с возможностью водить самолёты. Теперь у него была одна забота — найти путь к сердцу своего сына, преодолеть разделяющий их последний дюйм
