Ответ:
Каноничный образ — казак бандурист сидящий со скрещёнными ногами. Среди дополнительных элементов чаще всего встречаются горилка и закуска, дуб, рядом пасущийся конь казака. На картинах времен Колиивщины как правило также присутствуют сцены казни врагов.
Сказания о казаке Мамае можно встретить среди народных легенд, переводов, прибауток. Но лучше всего его образ воспроизведен в народной живописи: в бархатном жупане, сафьяновых сапогах и синих шароварах; круглая выбритая голова с закрученным за ухо «оселедцем», длинные усы, чёрные брови, карие глаза, тонкий нос, румяные щёки — портрет красавца-молодца, которым он сложился в народном воображении.
Казака Мамая на таких картинах всегда рисовали с кобзой, которая является символом певчей души народа. Конь на картине символизировал верность, дуб — силу духа[источник не указан 1483 дня]. Часто на рисунках мы видим изображение копья с флажком, казацкого штофа и рюмки. Это были вещи, связанные со смертью казака, — копьё ставили на месте захоронения, штоф и рюмку клали в могилу — они напоминали о мимолётности жизни и о казацкой судьбе, в которой угроза смерти в бою была повседневной реальностью.
Такие картины рисовали на полотне, на стенах зданий, окнах, посуде, ульях и даже на дверях яркими, сочными красками, часто с надписью на украинском языке: «Я козак Мамай, мене не займай» (рус. Я казак Мамай, меня не трогай). Это свидетельствовало о доброте, независимости и весёлом нраве хозяев. Упомянутые рисунки, которые дошли до нашего времени, не только украшали дом, но и рассказывали о вкусах и мировоззрении хозяев.
Пытаясь объяснить популярность у украинцев образа казака Мамая, советский историк А. А. Шенников видел его истоки в Полтавском княжестве («Княжестве Мансура»), созданное потомками Мамая из рода кият[2]:
Портрет воина-бандуриста мог появиться сперва как собирательный образ пограничного жителя княжества Мансура и его ближайших потомков, — портрет мамая, но ещё не Мамая и тем более не "козака". А для композиции портрета могло быть использовано какое-то произведение восточной живописи, имевшее хождение у мансуровых татар, едва ли не сохранившаяся ещё от монгольских времён старая буддийская религиозная картина, смысл которой был давно забыт. Этот мамай — полутатарин, полусеврюк — был ещё далеко не украинец по своему этническому самосознанию и культурному облику, но он успешно защищал славянское население Украины от крымских набегов и потому стал весьма популярен.