Извините но я бы с удовольствием ответила... Но я не понимаю какая былина Л.Н.Толстого, и как надо сравнить, ну например тема, жанр... И т.д.
Восторг,мне так нравилось читать эту идеальную историю любви, ведь каждая девушка мечтает что бы за ней приплыл корабль с алыми парусами)
<span> Святогор представляется как герой непомерной величины. В некоторых вариантах он так велик, что при встрече с Ильей кладет его к себе в карман вместе с его богатырским конем.
</span><span>дело не только в непомерной величине и тяжести Святогора, но что ему «не придано», «не позволено» выезжать за горы на Русь. В лице Святогора мы имеем, таким образом, героя, связанного с некоторой ограниченной территорией, находящейся за пределами Руси. Такая ограниченность территории характерна для распределения земель по родам или племенам, когда земли и угодья каждого племени были запретны для соседей, тогда как русские герои пользуются всем простором и привольем Руси, где эти племенные границы давно исчезли. Русские герои — герои всей русской земли, Святогор — герой ограниченной местности, носящей по своему пейзажу нерусский характер.</span>
Петр Гринев - в прошлом, себялюбивый юноша, не имееющий понятия о военской службе и долге, приобретает светлое чувство к Маше, ради неё жертвует своими интересами и познает любовь.
Детсво прошло в богатом доме, юность почти там же (не считая службы), матушка Петю любила, баловала и во всем потакала, Петр не имел забот и представления о самостоятельности. Играл в карты, просаживал деньги.
Проявление характера, случай когда отдал заячьий тулупчик Пугачеву за помощь ( несмотря на неодобрение слуги). Конфликт со Швабриным.
<span>Образ спишите из интернета, там всё есть</span>
Монолог Чацкого "И точно, начал свет глупеть..."
И точно, начал свет глупеть, Сказать вы можете вздохнувши; Как посравнить, да посмотреть Век нынешний и век минувший: Свежо предание, а верится с трудом; Как тот и славился, чья чаще гнулась шея; Как не в войне, а в мире брали лбом, Стучали об пол не жалея! Кому нужда: тем спесь, лежи они в пыли, А тем, кто выше, лесть как кружево плели. Прямой был век покорности и страха, Всё под личиною усердия к царю. Я не об дядюшке об вашем говорю; Его не возмутим мы праха: Но между тем кого охота заберет, Хоть в раболепстве самом пылком, Теперь, чтобы смешить народ, Отважно жертвовать затылком? А сверстничек, а старичок Иной, глядя на тот скачок И разрушаясь в ветхой коже, Чай, приговаривал: – Ах! если бы мне тоже! Хоть есть охотники поподличать везде, Да нынче смех страшит, и держит стыд в узде; Недаром жалуют их скупо государи.