Бурлящие воды стихают, немея,
Струятся, восторга слепого полны,
Когда из речной черноты Лорелея
Выходит в сиянье луны.
Распустит зелёные влажные косы,
Из лунных лучей серебра зачерпнёт
И будет ронять изумрудные слёзы
Над омутом ночь напролёт.
И снова, тоскливо журча, к перекату
Её отраженье уносит волна,
А дева рыдает — о том, что когда-то
Она не скучала одна.
Пусть много героев, могучих и стройных,
Спускалось с тех пор к ней на мягкое дно —
Уста их холодные вечно спокойны,
Им смерть и любовь — всё равно.
Заря занялась, на востоке алея,
Затих над рекой горький девичий стон…
А может, любовь — это жизнь, Лорелея?
А ночь и река — только сон?..
Комедия Гоголя “Ревизор” является одним из наиболее ярких драматических произведений русской литературы XIX века. “Ревизор” представляет собой глубоко реалистическое произ ведение, показывающее мир мелкого и среднего провинциального чиновничества России второй четверти девятнадцатого века.
При описании этого мира Н. В. Гоголь широко использовал имеющиеся в его распоряжении литературные приемы, позволяющие наиболее полно охарактеризовать свои персонажи, сделав это в занимательной и легко доступной зрителю и читателю форме.
Открыв первую же страницу комедии и узнав, что, например, фамилия частного пристава — Уховертов, а уездного лекаря — Гибнер, мы получаем, в общем-то, уже достаточно полное представление об этих персонажах и об отношении автора к ним. Кроме того. Гоголь дал краткие характеристики каждому из главных действующих лиц, которые помогают лучше понять суть каждого персонажа. Городничий: “хоть и взяточник, но ведет себя очень солидно”; Анна Андреевна: “воспитанная вполовину на романах и альбомах, вполовину на хлопотах в своей кладовой и девичьей”; Хлестаков: “без царя в голове”, “говорит и действует без всякого соображения”; Осип: “слуга, таков, как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет”; Ляпкин-Тяпкин: “человек, прочитавший пять или шесть книг и потому несколько вольнодумен”; почтмейстер: “простодушный до наивности человек”.
Из города на подводе приехал фотограф!
Фотограф прибыл за полдень, и по этому случаю занятия в школе были прерваны.
Учитель и учительница - муж с женою - стали думать, где поместить фотографа на ночевку.
Решили поместить его в заезжий дом, но вмешалась тетка Авдотья.
Фотограф был пристроен на ночь у десятника сплавконторы. Жил в нашем селе грамотный, деловой, всеми уважаемый человек Илья Иванович Чехов. Происходил он из ссыльных.
Всем хотелось угодить фотографу, чтобы оценил он заботу о нем и снимал бы ребят как полагается, хорошо снимал.
Весь длинный зимний вечер школьники гужом ходили по селу, гадали, кто где сядет, кто во что оденется и какие будут распорядки. Решение вопроса о распорядках выходило не в нашу с Санькой пользу. Прилежные ученики сядут впереди, средние - в середине, плохие - назад - так было порешено. Ни в ту зиму, ни во все последующие мы с Санькой не удивляли мир прилежанием и поведением, нам и на середину рассчитывать было трудно. Быть нам сзади, где и не разберешь, кто заснят? Ты или не ты? Мы полезли в драку, чтоб боем доказать, что мы - люди пропащие.. . Но ребята прогнали нас из своей компании, даже драться с нами не связались. Тогда пошли мы с Санькой на увал и стали кататься с такого обрыва, с какого ни один разумный человек никогда не катался. Ухарски гикая, ругаясь, мчались мы не просто так, в погибель мчались, поразбивали о каменья головки санок, коленки посносили, вывалялись, начерпали полные катанки снегу.
Ночью наступила расплата за отчаянный разгул - у меня заболели ноги.
бабушка и, нашарив меня в темноте, перво-наперво дала затрещину. Потом долго натирала мои ноги нашатырным спиртом. Спирт она втирала основательно, досуха.
Не уснул я в ту ночь. Ни молитва бабушкина, ни нашатырный спирт, ни привычная шаль, особенно ласковая и целебная оттого, что мамина, не принесли облегчения. Я бился и кричал на весь дом.
Утром бабушка унесла меня в баню - сам я идти уже не мог. Долго растирала бабушка мои ноги запаренным березовым веником, грела их над паром от каленых камней, парила сквозь тряпку всего меня, макая веник в хлебный квас, и в заключение опять же натерла нашатырным спиртом.
В школу я не ходил больше недели. Бабушка меня лечила и баловала, давала варенья, брусницы, настряпала отварных сушек, которые я очень любил.
Потом учитель пришёл навестить. Принёс показать фотографию.
<span>Далее идёт речь об учителях и школе.</span>
Финал пьесы Н. В. Гоголя «Ревизор» – необычное и удивительное явление в русской драматургии. Так называемая немая сцена, которой заканчивается комедия, следует после того, как жандарм… объявил о прибытии в город настоящего ревизора. Потрясенные чиновники застыли в ожидании неминуемой расправы. Городничий стоит столбом посреди сцены; почтмейстер превратился «в вопросительный знак, обращенный к зрителям» ; судья присел почти до земли и словно хотел сказать: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! » Кто поражен, кто изумлен, кто злорадствует, – все чиновники составляют весьма живописную и выразительную группу. И эту немую сцену, служащую важным завершением комедии, и зрители, и критики, и литературоведы трактовали по-разному.
Сам Н. В. Гоголь говорил, что немая сцена выражает идею «закона» , при наступлении которого все «побледнело и потряслось» . То есть финал комедии – это мысль о наступающем возмездии. В. Г. Белинский говорил об ограниченности немой сцены, но большинство критиков согласны все же с автором. Так, В. Гиппиус считал, что немая сцена выражает идею власти и закона, В. Ермилов видел в немой сцене «парад высеченной подлости» . Особая точка зрения у М. Храпченко: он видел в немой сцене внешнюю развязку, а подлинную развязку – в словах Городничего: «Чему смеетесь? Над собой смеетесь!.. »
Но, пожалуй, самую интересную точку зрения высказал Ю. Мани, литературовед, много труда посвятивший гоголевскому творчеству. Он считал, что немая сцена – это завершающий аккорд произведения, в ней переживания героев получают пластическое выражение, как бы обобщая события человеческой жизни. В результате данный Гоголем намек на торжество справедливости усиливает ощущение тревоги, страха. Действительно, страх, возникший в начале сцены, а затем благополучно растаявший, когда чиновники откупились от «ревизора» и успокоились, вернулся. Но теперь чувство тревоги возрастает многократно – чиновники оказываются в еще худшей ситуации, чем в начале пьесы. Ведь бросив все силы на угождение Хлестакову, они так и не удосужились навести в своих делах хотя бы внешний порядок.
<span>Вот почему появление настоящего ревизора приводит героев к немой сцене.</span>
<span><span>Действие
происходит в уезде под Саратовом, в усадьбе отставного генерал-майора
Булдеева. У генерала заболел зуб, приказчик подсказал ему, что нужно написать
телеграмму в Саратов, где живет, человек, который умеет заговаривать зубы, но
не мог вспомнить его фамилию, помнил только, что она как-то связана с лошадью.
Все начали помогать вспоминать эту фамилию: Жеребкин, Лошадинин, Збруев и т.д.
Генерал уже не мог терпеть боль и вызвал доктора, который удалил ему зуб.</span><span>Когда доктор уезжал от генерала, он
попросил у приказчика овса для своего коня. Приказчик вспомнил, что фамилия,
которую они вспоминали Овсов! Он побежать докладывать генералу, но тот прогнал
его.)))</span></span>